палец и вышел. Дэвидсон, послушав, как стихли шаги, повернулся к Спрайку и выразительно покрутил пальцем у виска:
— Балбес ты, Юрген. За своим языком совсем не следишь. Ты хоть бы думал, что говоришь, а то когда-нибудь такое ляпнешь, что башку снесут.
Тот пытался что-то возразить, но Стоун резко оборвал его:
— Хватит! Пошли в кафе, время завтракать.
— А Дефендер голодный пошел, — заметил Рой.
— Ничего, он любовью сыт, — усмехнулся в ответ Билли, — видел, как у него глаза блестели, когда вчера вечером пришел? Как у мартовского кота. Не иначе, как девчонку здесь нашел и влюбился. Ей, наверное, и позавтракает, — и добавил, изменив голос так, чтобы он стал похож на голос сержанта, — я тебя так люблю, что готов проглотить.
— Ну ты кровожадный злодей, — засмеялся Рой, — они будут на луну смотреть и вздыхать.
— Одними вздохами сыт не будешь. И потом, какая может быть луна днем? — возразил Билли.
— Да, это верно. Я вот сейчас как наберу себе бургеров, да картошки, да салатов, да соусов, да, — он не успел договорить.
— Да я уж знаю, что ты поесть мастер. Ну вот и пришли, сейчас устроишь себе праздник живота, — прервал его Стоун.
— Ага, я уже голодный, как волк, — довольно ответил Дэвидсон, открывая дверь кафе.
Спрайк, как побитый пес молча шел за ними следом, не зная: злиться на Дефендера по своей старой привычке или на Стоуна и Дэвидсона, принявших сторону сержанта? Или на самого себя за свой дурацкий характер, не раз подводивший его и ставящий в такое положение, из которого невозможно было выбраться без посторонней помощи?
За ночь похолодало. Теперь мягкие хлопья снега долго крутились в воздухе, и, опускаясь на землю, покрывали ее пушистым ковром. Вчерашняя слякоть уступила место настоящей зиме — все было белым: машины, деревья, скамейки, заборы, провода. Теперь уже было не разобрать, где тротуар, а где газон. Вот на одной лужайке появился карапуз на маленьких лыжах и, осторожно переступая, попробовал взобраться на небольшой пригорок, но не удержался и, упав, стал барахтаться в снегу и довольно смеяться. В другом месте вышедший на снег кот, высоко поднимая лапы, пробирался по своим делам к ближайшей полосе кустов, четко выделяясь своей черной шерстью на чистейшем белом покрывале. Нахохлившиеся голуби сидели на карнизе дома, недовольные такими условиями, когда вся их привычная еда оказалась скрытой от них. Какой-то, такой же недовольный, как и голуби, автомобилист чистил машину вынесенной из дома щеткой на длинной ручке, сметая толстый слой снега с крыши и лобового стекла, отчего сугроб уже переставал походить на сугроб, все более принимая очертания автомобиля.
Дефендер шел по улице и, глядя под ноги, наблюдал, как легкие снежинки, потревоженные его шагами, разлетаются в стороны. Он был так увлечен этим, что даже не заметил, как лицо Трепача, совершенно случайно выглянувшего в это время из окна, приняло злорадное выражение. Еще бы, добыча, вчера постоянно ускользающая от них, теперь сама шла мимо его дома прямо к ним в руки, и Трепач, не мешкая, бросился к телефону, спеша сообщить Полу о том, что он «напал на след». Дефендер же, ничего не подозревая, шел дальше, наслаждаясь видами зимнего города, так не похожего на вечнозеленый африканский Ломе с его постоянным летом.
Пол еще не решил, чем будет заниматься сегодня, и сидел за столом, лениво макая блинчики в абрикосовое варенье и тупо глядя в телевизор, на экране которого Фило и Гандж о чем-то беседовали с Марджери. Звонок отвлек его от приятного времяпрепровождения и, лениво доковыляв до телефона, он снял трубку и недовольным голосом произнес:
— Але.
И сразу же с того конца линии послышался знакомый голос захлебывающего от возбуждения Трепача:
— Пол, Пол, братишка, я его нашел! Он идет в сторону Тридцать второй. Я его видел, точно!
С Пола сразу слетело утреннее оцепенение. Он испытывал большое желание надрать задницу этому чужаку.
— Хорошо, собираемся, где всегда. Последи за ним, посмотри, куда он идет, а потом прибежишь и расскажешь.
— Пол, он, наверное к той девчонке идет, с которой мы его вчера в баре видели? — предположил Трепач.
— Наверное. Котелок у тебя варит, — похвалил Пол своего верного слугу. — Смотри, чтобы он тебя не заметил. Надо с ним разобраться.
Главарь бросился обзванивать своих «солдат». Дик и Чет ответили сразу, как будто только того и ждали, что он позвонит. А вот до Чарли он никак не мог дозвониться. Плюнув и мысленно послав эту свиную морду — так Пол нелестно называл своего друга за круглое лицо с маленькими свиными глазками, толстыми щеками и вздернутым кверху носом с виднеющимися ноздрями, отчего тот был похож на поросячий пятачок, он стал собираться на дело. Главарь банды разложил перед собой, достав из потайного места, кастет, револьвер и полицейский «Магнум», и залюбовался своим джентльменским набором.
Пол ухмыльнулся, вспомнив, как полгода назад ему достался этот пистолет. Однажды он возвращался домой поздно, уже почти под утро, когда на одной из темных улиц, заметил лежавшего на земле полицейского. Пол, конечно, не любил копов и хотел обойти его стороной подальше, за три-четыре квартала. Но вокруг не было ни души, коп не шевелился, и он все же решил подойти поближе, внутренне злорадствуя, что страж закона налакался и валяется тут на дороге, как обычный свинский горожанин.
Однако наклонившись над ним, он заметил, что полицейский не дышит. Пол толкнул его ногой, потом потряс за плечи, но тот не подавал никаких признаков жизни. Тогда, недолго думая, он, осмотревшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит ни из занавешенных окон, ни из дверей, ни из оставленных вдоль тротуаров машин, осторожно, а вдруг коп очнется, расстегнул кобуру, стараясь не оставлять на ней отпечатков, и вынул пистолет. Ощутив его тяжесть, Пол в экстазе рассматривал оружие. «Да я теперь хозяин в этом городе! Пусть только кто-нибудь попробует послать меня в задницу. Потому, что у кого еще есть такая пушка? Это вам не какие-нибудь пукалки — револьверы!» — так думал он тогда. Неподвижное тело стража закона подталкивало его сделать какую-нибудь пакость. Пол вылил остатки пива из недопитой бутылки на одежду копа, потом тщательно вытер бутылку, стирая отпечатки своих пальцев, и вложил ее тому в ладонь. Сделав свое грязное дело, Пол «с полными штанами радости» двинулся домой.
Потом, правда, пистолет лежал без дела, и Пол лишь иногда доставал его из тайника, чтобы снова посмотреть на него или похвастаться перед друзьями.
Разумеется, полицейский так и остался лежать на дороге. Обнаружили его, лишь только когда рассвело, но, конечно, было уже поздно. У копа случился инфаркт
