с парнями, которые оставили этот шрам? — аккуратно спросила я, потому что Каллум сказал, что Вик спас его, научил его правильно мстить… но правильно — это как? Кастрировать кого-то и вырезать слово «насильник» на лице?
— Они больше никогда не смогут ходить, — сказал Кэл, едва кивнув подбородком, прежде, чем встать. — Она отняли у меня мои мечты, так что я отнял их тоже. — он снова улыбнулся, и этого вида по мне побежали мурашки.
— О том дне… — начала я, потому что мы не можем просто забыть, что чуть не занялись сексом в студии. Я точно не могу забыть, что из всех парней, я побежала к нему. Что это блять даже значит?
— Это также ничего не значит, — начал Кэл, слегка качая головой. Он поднимает голову и откидывает капюшон, обнажая свои красивые светлые волосы. — Или это многое значит. Мы не обязаны об этом говорить. Просто реши, чего ты хочешь.
Каллум отвернулся, смывая бумажные полотенца в туалет в соседней кабинке, очевидно, чтобы скрыть доказательства, а потом исчез за дверью.
Я осталась в мужском туалете, сидя на крышке туалета и закрытой кабинке до обеда.
Никто не потревожил меня, и так мне было хорошо.
* * *
В школе Прескотт нет ни одного чертового студента, который не знал бы о нашей маленькой войне с командой Картера. Я могу чувствовать, как их глаза следуют за мной, пока я иду по коридору, и невозможно не заметить, как деньги переходят из рук в руки, когда студенты делают ставки.
Надеюсь, все кто ставит против нас, знают, что не стоит ставить на что-то одно, иначе можно все потерять.
— Не на такой выпускной год я рассчитывал, — сказал Хаэль, откинувшись на ступеньках, пока Каллум попивал пэпси, его капюшон снова был накинут на блондинистые волосы. Беседа прекратилась, как только я вошла, присаживаясь рядом с Оскаром, потому что, будем честны, знать, что он ненавидит меня, означает, что у нас самые простые отношения из всех. Мы знаем, чего хотим друг от друга, а чего — нет.
Он уставился на меня, словно я — какой-то болезненный шлак, а я изогнула свои губы в его направлении.
— Я тоже не ожидала такого выпускного года, — пошутила я, бросив на Вика косой взгляд. Он посмеялся мне, заставляя меня вздрогнуть. Как он блять смеет. После того, что он сказал мне той ночью, я должна вылить всю газировку ему на голову, а потом растоптать его яйца. — Мой вопрос в том, что мы будем с этим делать? Ванн здесь, словно ничего не случилось. Это как пощечина по нашей власти, как по Митчу и его приятелям.
Я ненадолго посмотрела на Каллума, но он не глядел на меня, и, исходя из отсутствия гнева, Вик пока не знает о Кали. Довольно удивительно, что она не настучала на меня. Скорее всего, она и станет. Это подвергнет ее новую команду слишком большим рискам. Самое дерьмовое для меня то, что я должна буду рассказать Вику.
Только…возможно не сейчас.
— Так теперь это наша власть, так? — спросил Вик, а Аарон бросил на него чертовски смертоносный взгляд.
— Отстань от нее, — прорычал он, и напряжение, и тестостерон, подскочили до опасного уровня. Наверное, мне не стоило преследовать Аарона так, как я это сделала. Это обернуло и без того беспорядочную ситуацию в грязную. — После того, как мы обращались с ней, Бернадетт заслуживает лучшего, нежели это.
— После того, как мы с ней обращались? — эхом отозвался Оскар, линзы его очков светились, когда он поднял взгляд с экрана iPad. По всей видимости, никто не упомянет о том, что я бросила в стену. — Как именно мы к ней относились, Аарон?
— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказал Аарон, не смотря на меня. Он лишь смотрел на другую сторону улицы, на ряд загородных домов. По обветшавшему сайдингу и покосившимся крышам можно понять, что даже те владельцы, которые заботятся о своих домах, ограничены в средствах. Это заставило меня задуматься о придурках из округа ОАК Парк с их роскошными машинами и высокими особняками, и я нахмурилась. — Видео. Ситуация с Кали. Все.
Аарон повернулся, чтобы посмотреть на меня, его золотисто-зеленый взгляд пробивался сквозь меня, когда он хмурит брови. Собираемся ли поговорить о том, что случилось на диване? Собираемся ли поговорить о том, что я сказала, что люблю его? Смотря на него прямо сейчас, я чувствовала, как мое сердце снова разбивается, и я почувствовала, как в горле образовывается комок. В день, когда он порвал со мной, я думала, что умру. Я действительно верила, что мое разбитое сердце, убьет меня. Каким-то образом я смогла залатать его и двигаться дальше, но лоскутное одеяло моей души уже не то, что было тогда. Аарон тоже не прежний, даже близко нет. Я не уверена, возможно ли нам преодолеть разрыв между нами.
— Не вижу проблемы. Тебе показали видео. Твоя проблема в том, что тебе не показали его раньше? — спросил Оскар, его голос, который я усердно старалась игнорировать, был слегка насмешливым. Ударить его по яйцам и сомкнуть руки вокруг его горла в доме Вика — это одно, но я не могу сделать этого здесь, особенно, в текущих обстоятельствах.
Я откинулась назад на ступеньки, греясь на солнышке, как змея. Мне не место при свете дня, но отныне мне нужно поглощать немного света, чтобы оставаться теплой.
— Знаешь, — начала я, склоняя голову на бок, пока смотрела как студенты боятся перед нами и уходят. Они могут быть против нас, но они знают, что лучше не показать открытого неповиновения. Если только они не собираются присоединится к команде Картера и сражаться в войне, то они не больше, чем просто люди. — Как только Виктор и я поженимся…
— Ох, так ты решила предложить мен свою руку? После той ночи, я не был уверен, что ты все еще заинтересована, — в темном голосе Вика звучала обида, но знайте, это не моя вина, если мои слова эмоционального изнасиловали его. Я предложила ему оливковую ветвь, а он фактически плюнул мне в лицу.
Я проигнорировала его.
— Как только мы поженимся, — снова начала я, повышая голос и обращаясь
