его нет, но ты готов погубить весь свой народ во имя… памяти!
И тогда Оредин подумал с горечью, что его собственный народ цепляется за память былых веков с ещё большей фанатичностью. Каждая хроника, каждое писаное слово священны, гномы живут не для того, чтобы строить будущее, а для того, чтобы восхвалять прошлое.
Легат пожал плечами:
— Если вы видите всё это так, то у меня нет причин вас переубеждать. В конце концов, думали ли вы о том, кого станете грабить здесь, пока не оказалось, что мы не слишком лёгкая добыча? Сомневаюсь. Эта беседа возможна лишь потому, что вы чувствуете всю тяжесть положения.
— Не переоценивай себя, легат.
— Мы всех вас убьём, — продолжал человек, — и тех, кто придёт после вас, и других, и так, пока не изведём всех гномов Кхазунгора. Либо, что тоже возможно, пока гномы не изведут нас. В любом случае, нам нестыдно будет предстать перед богом-воином. Больше говорить не о чем, так что, желаю вам крепкого сна в остаток ночи.
Фуриус Брахил развернул овна и поскакал во тьму без фонаря, почти сразу же он исчез и у Оредина не хватило времени решить, приказать ли открыть огонь по вражескому командиру? Это было бы очень бесчестно, и, к тому же, человек мог солгать, назвав себя вражеским лидером, но какой ущерб нанесла бы людям эта смерть в случае, если он не лгал…
* * *
В течение ночи дозорные рапортовали, что им чудится какое-то движение во мраке, там, где были кэрны погибших воевод. Утром, посланные к захоронению ратники сообщили, что кэрны были восстановлены; кто-то очень постарался, чтобы собрать их во тьме. А ещё этот кто-то оставил на кладбище множество отрубленных голов. Останки не стали везти в лагерь, вместо этого Оредин сам отправился осмотреть головы. Он узнал воеводу Нильссана эаб Годвура и одного из сотников, а всего люди сложили возле кэрнов не больше сорока голов. Бороды срезать не стали, украшения тоже остались при мертвецах.
— Что ж, хоть так, — мрачно сказал Оредин.
— Он поплатился за свою ошибку. — Озрик сердито сопел. — Жаль, что она была такой глупой.
— Думаешь, ратники уже знают?
— Уверен, мальчик мой. Если бы ты послал сюда разведчиков, они обязательно удержали бы всё в тайне, но не простые воины. Слухи уже распространяются. Учитывая крепость нашей дисциплины, количество припасов и твой авторитет, думаю, они начнут роптать не раньше, чем через две недели безвылазного сидения. Можешь отправлять их в пробежки вокруг лагеря, по-другому занимать, — всё, что угодно, лишь бы не началась лагерная хворь.
— Будем ждать.
— Однако, ты упрямишься. Мудрее было бы уйти.
Наследник крови поднял с земли рыжую голову эаб Годвура, взглянул в остекленевшие глаза.
— Мне действительно дали выбор, и я выбрал кровь. Жертвы уже есть, и хуже может быть только одно — если это будут напрасные жертвы. А ещё мы гномы, и люди недаром считают нас упрямыми.
— Упрямыми даже в неправоте, — вздохнул Озрик. — Ну, что ж, всё это не особенно важно. Есть приказ рекса, и мы его исполняем.
* * *
Прошла неделя, а затем и вторая стала подходить к концу. Прогноз, данный Озриком, не сбывался. Оставшиеся воеводы, их сотники и десятники, хорошо присматривали за ратниками, вода и пища выдавались вовремя, хотя и не особо щедро, а, чтобы у гномов не было лишнего времени, они разбирали ограды человеческих полей и строили из камней дополнительные стены вокруг внешнего периметра. Если понадобится, Оредин собирался заставить их рыть новые рвы с насыпями, — тяжёлый монотонный труд всегда успокаивал народ, однако, плохо сочетался с урезанием пайка.
А потом извне, под покровом ночи вернулся разведчик. Грязный, заметно исхудавший гном со спутанной завшивевшей бородой, предстал перед военным советом.
— Докладывай.
— Слушаюсь! Мы нашли путь в логово врага!
Ноздри воевод шумно раздувались, командиры служб обменивались ободряющими улыбками, под сводом шатра возродилась надежда.
— Продолжай.
— Слушаюсь! Вокруг лагеря нам удалось обнаружить множество секретов, все действия войск за пределами периметра хорошо видны. Некоторые разведчики выдали себя и были убиты, чем сделали жизнь остальных намного сложнее, — люди стали искать нас днём и ночью. Мне пришлось сразиться с одним из них, а потом долго отлёживаться в случайной норе… Виноват! Вскоре мы освоились и стали следить за врагом, его перемещения по долине были хорошо скрыты, все следы заметались. Всего в долине есть три убежища, в каждом постоянно находится не более десяти-пятнадцати человек, они меняются, одни приходят на отдых, другие отправляются следить за нашими позициями. Постепенно мы стали забираться всё дальше и выше в горы, несколько раз теряли врага из виду, он часто менял пути снабжения своих сил и искусно прятался среди скал. Однако же Мать-Гора помогла нам. Вход в тайную пещеру найден, мой новый напарник остался следить за ним, а я прибыл с докладом.
— Новый напарник? — спросил Оредин.
— Слушаюсь! Тот, с кем я выступал на задание, погиб, спасая мою жизнь, а позже я объединился с другим разведчиком, также потерявшим напарника.
— Понятно. Погибших приставить к наградам и выдать почести семьям. Укажи место.
Разведчик навис над картой и ткнул заскорузлым пальцем в пергамент.
— Хм, не так далеко, как можно было ожидать.
— Южный склон северной гряды, и не очень высоко.
— Слушаюсь! Вход замаскирован, что за ним нам узнать не удалось, поблизости два секрета, из которых за округой следят вражеские дозорные. Может, их больше, но нам удалось выявить только два.
— Любые силы, которые мы направим туда, будут замечены гораздо раньше.
— Враг может устроить много засад на пути, подготовить западни.
— Всё это ерунда. Вот, если они завалят вход…
— Для этого нужен порох, — оборвал размышления офицеров Оредин. — Наша главная слабость осталась прежней — низкая скорость передвижения. Необходим рывок и захват стратегически важного плацдарма, а затем подход основных сил. Если мы войдём в близкое столкновение внутри горных тоннелей, враг обречён, так что, единственное, чего нужно опасаться, — того, что они успеют сбежать.
Воеводы погрузились в молчание, другие старшие офицеры тоже обдумывали сложившееся положение. Цель проявилась, но к ней было не подступиться, никак не достать.
— А что, если покинуть долину, словно мы приняли поражение, потом собрать летательный аппарат легче воздуха, вернуться на нём с отрядом отборных воинов и нанести удар? Если передовой отряд сможет закрепиться в стане врага, то отступившие силы успеют вернуться и вторгнуться на его территорию большим числом.
Благородные дваульфари повернули головы и с удивлением воззрились на стоявшего в стороне начальника поезда. С тех пор как наследник крови приказал звать его на советы, приказ всегда выполнялся, однако, мало кто замечал худородного инженера из номхэйден, — тот старался делать вид, что его не существовало и первый покидал общество знати, как только становилось можно.
— Это выполнимо?
Номхэйден запустил руки в спутанную маслянистую бороду, на грубом лице углубились морщины.
— Если мы возьмёмся за чертёж прямо сейчас и изготовим часть деталей в полевой кузнице, то собирать корабль начнём ещё по дороге из долины. Там было озеро, в нескольких днях пути отсюда, вокруг росли деревья. Древесина тоже понадобится, на обработку не будет времени, однако, без лёгких деревянных деталей никак. Мы сможем собрать алхимическую печь для выработки газа, но я пока не знаю, как обеспечить корабль двигателем. Паровые машины из вагонов слишком большие и требуют много топлива, такие могут ставиться
