Гору собственную ношу… и в то же время мы идём, связанные общей клятвой! Когда мы доберёмся до Сферы Хаоса, мы должны быть сильными и непреклонными! А чтобы быть сильными и непреклонными, поднимем кубки и напоим себя Жизнью до последней капли!
— Прекрасные слова, господин Эббот! — восхитился мальчишка. — Вы превосходный оратор!
— И никаких глупых шуток! — усмехнулся барон. — И правильно: завтра мы зададим жару всей подземной шушере! Пускай прячутся, пока не поздно! Шутки закончились!
Компаньоны поднялись со своих мест, торжественно чокнулись друг с другом старинными кубками и с удовольствием пригубили сладкую янтарную жидкость. Все, кроме Полония.
Август не торопился опустошать свой кубок.
Странная речь Ирвина, посвящённая очевиднейшим вещам, его переменившееся поведение, необыкновенная серьёзность, бегающий взгляд, а также подслушанный жрецом разговор между гвардейцем и Томасом и особенно момент, когда слова о клятве произвели на Ирвина сильное впечатление, как будто он что-то вспомнил… Всё это наводило Полония на мысль о том, что речь Эббота была произнесена вовсе не для того, чтобы сказать о чём-то важном.
Нет-нет, Ирвин точно не пытался никому ни о чём напомнить.
Он лишь старался за что-то оправдаться.
Оправдаться не только перед компаньонами, но и перед самим собой.
И теперь, отбросив всяческие ненужные сомнения, Август Полоний пришёл к единственному закономерному выводу.
Гвардеец Эббот — шпион.
Глава 11. Кость от кости
— Плита… — шептал голос.
— Плита… — повторял Полоний.
— Видишь её?
— Вижу…
— Чтобы попасть в Пещеры, тебе нужно запомнить последовательность…
— Мне нужно запомнить последовательность… — старательно повторял жрец.
— Внимательно смотри и… Август, вы так и будете дрыхнуть? Просыпайтесь уже, чёрт возьми, все давно приступили к трапезе! Август! Август! ЖРЕЦ!
Полоний вздрогнул, почувствовав, как его кто-то трясёт за плечо. Он перевернулся на спину, с трудом разлепил глаза, прищурился и увидел барона.
— Жрец! Ты чего столько спишь? Ты вчера точно Воду Жизни пил вместе с нами?
— Проклятье! — не выдержал Полоний, поднимаясь на ноги. — Барон, вы непроходимый тупица! Какого… — Он глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы сохранить спокойствие. — Кто вас просил будить меня именно в тот момент, когда я видел священный сон? Мы могли бы узнать, как попасть в Пещеры Ужаса, а сейчас мы не знаем ничего!
— Вы видели священный сон? — заинтересовался подошедший Ирвин. — Расскажите нам.
— Что тут рассказывать? — всплеснул руками Полоний. — Был голос. Он показал мне каменную плиту и хотел рассказать, как попасть внутрь, но тут… — Полоний бросил раздражённый взгляд на Рокуэлла.
— Значит, вход в Пещеры Ужаса скрыт за каменной плитой, — подытожил гвардеец. — Ладно, вы хотя бы запомнили, как эта плита выглядит?
— Запомнил, — подумав, кивнул жрец.
— Очень хорошо. Тогда пойдёте впереди и покажете нам эту плиту.
— Разумеется, — ответил жрец. — А если этот… толстяк снова попробует подойти ко мне…
— Замолчите, Август! — внезапно перебила его Люмора. — Ларс ничего вам не сделал! А если продолжите оскорблять его, — ярко-красные глаза девушки сверкнули, — то почувствуете мой гнев!
— Это угроза, госпожа Люмора? — поднял брови жрец. — Вы всерьёз…
— ХВАТИТ! — рявкнул гвардеец, вставая между ними. — Сейчас самое неподходящее время для ругани! Немедленно заткнитесь и собирайтесь в путь!
Компаньоны прекратили пререкаться и разбрелись по плато. Тролль, стороживший их покой до рассвета, уже давно отдыхал в табакерке. Невыспавшийся мальчишка-оруженосец, сидя на камне, смотрел на восходящего Фера, и глаза его слипались после плотного завтрака.
* * *
— Вы не ошиблись, Август? — уточнил Ирвин на всякий случай.
— Нет, — коротко ответил Полоний, отойдя от стены. — Но как пробраться в Пещеры, господин гвардеец, я ума не приложу. Никаких потайных рычагов, задвижек или…
— Дайте попробую! — решительно произнёс Эббот, встал напротив каменной плиты и сосредоточился.
Компаньоны терпеливо ждали. Путь с плато к подножию высоких скал занял у них не более трёх часов. Серая гранитная стена мало чем отличалась от похожих стен поблизости, так что помощь неведомого голоса оказалась как нельзя кстати. Но самое трудное было впереди.
Для начала Ирвин напряг голову и прощупал плиту магией на предмет чужеродного колдовства. Это не помогло.
— Хм, — только и сказал он, почесав подбородок.
Затем Эббот сотворил несколько простеньких пурпурных заклинаний и пронзил ими толстый камень. Камню было на них наплевать.
— Однако, — тряхнул головой гвардеец и в недоумении почесал затылок.
Как следует размахнувшись, он всадил в плиту здоровенный магический шар. Плита вспыхнула ровным фиолетовым светом и осталась стоять на месте.
— Да что ж такое! — всплеснул руками Эббот. — Эту стену, наверное, под силу разрушить Томасу, но он сейчас…
— Позвольте мне, Ирвин, — вызвалась Люмора, доставая из складок плаща Перламутровый Реферакт. — И лучше отойдите подальше.
Компаньоны пожали плечами и послушно отступили.
Девушка развернула боевой веер, поднесла его к лицу и сосредоточенно уставилась на гранит через вырезанный глазок. Ярко-красное око бешено запульсировало. Из Реферакта вырвался поток горячего воздуха, который тут же перевоплотился в большое пламя. Огненный вихрь с рёвом набросился на скалу и развеялся. Затем собрался в большой огненный шар и вновь налетел на камень. Безрезультатно.
— Барон? — Гвардеец повернулся к Рокуэллу. — Не хотите попробовать?
Рокуэлл усмехнулся и вышел вперёд, беря в руки Булаву Возмездия.
— Стойте! — внезапно крикнул мальчишка. — Позвольте мне!
Компаньоны недоумённо посмотрели на оруженосца.
— И что ты можешь сделать? — проворчал барон. — Вежливо попросить её подвинуться?
— Мессир, доверьтесь мне! — улыбнулся мальчишка и подбежал к каменной плите. — Аве, Фортуна! — с замиранием сердца прошептал он, приложив ухо к камню.
— Вот так бы сразу! — обиженно прошамкала плита и начала со скрежетом открываться.
Барон потерял дар речи. Ирвин удивлённо поднял брови:
— Вот чего-чего, а от тебя не ожидал! Как ты узнал?
Мальчишка засмеялся:
— Мне подсказал чей-то голос во сне!
— Голос во сне? — эхом отозвался жрец.
— Да! После завтрака я случайно прикорнул и услышал чей-то голос. Он и сказал заветные слова.
— Хм. Значит, голос подсказывал не только Августу, но и нашему юному другу, — размышлял Ирвин. — Неужто сам Фер ведёт нас к заветной цели? Как вы считаете, Полоний?
— Наши молитвы были услышаны, — радостно подхватил жрец. — Это хороший знак. Нужно поблагодарить Верховного Бога перед тем, как войти в эти жуткие Пещеры.
Никто не стал спорить. Опустившись на колени, компаньоны произносили молитвы и чертили круги в воздухе перед лицами.
— Что ж, — произнёс Ирвин, вставая, — держите оружие наготове! Мы с вами спускаемся в подземелья!
— А там будут драконы? — затаив дыхание, спросил мальчишка.
— Я думаю, с нас достаточно и одних подземелий, — ответил Эббот. — А в остальном — как лягут кости!
* * *
— Держите её! Держите!
— Аве, Фортуна! Аве, Фортуна!
