ж наушники… И тогда я ему говорю с выражением, мол, иди дядя своею дорогой, пока я гитару не отложил и не помог тебе отсюда уйти. – “Что, да как вы смеете, я записал самые лучшие образцы советской эстрады…” – “Тем более тогда, что вы лезете со своей эстрадой в ряд калачный!” -” Это калачный ряд? Ну и свинство здесь Тропилло развёл я щас пойду ему скажу, ишь…
Это оказался матёрый какой-то дядька из Капеллы – там располагалась еще одна студия Мелодии. Он устроил Тропилло ветеранский скандал, понятно – Андрей его угомонил, извинился за меня и замял это дело.
ГЛАВА 9, ЧАСТЬ 2: «YOURBANNY POTAP»
Очень быстро я наложил на всё соляки и дело оставалось за вокалистом Рауткиным. Как я и предполагал, вся музыка была готова за две недели. Сходили в переговорный пункт на Дворцовой, созвонились, договорились о встрече, условились о времени и месте. Поскольку время нашего пребывания в гостинице “Октябрьская” на радость администрации и постояльцев близлежащих номеров подошло к концу – мы перебрались к Тропилло на Варшавскую, в Купчино. Вообще, квартире той досталось хорошо… Андрей бывал там не чаще раза в неделю, оттягивались мы там на всю катушку. Главным по связям с общественностью у нас был Андрей Лукин, ставший хорошим приятелем для половины рок-клуба. Он дружил с Алексом Оголтелым из группы «Народное Ополчение», царство ему небесное. Алекс осуществлял прямые поставки живой теплоты: девки у нас не переводились, и все время разные и все очень хорошие. Что скажешь – дело молодое.
Приезжает Рауткин на Майские – аккурат ко Дню Победы. Мы после смены – пьяные встречаем его в метро и не верим глазам: Олег стоит в костюме, рубашке, пиджак наперевес – читает в центре зала книгу. Абсолютно трезвый, смотрит на нас с укоризной. Что же вы ребята – вас как из мясорубки вынули. Повели его домой: – “Только чисто символически, мужики, не пьянства ради, а здоровья для”. Что говорить: его членораздельное вещание на этом и закончилось.
Звукорежиссер Юрий Морозов
Нагрузка на Тропилловскую квартиру увеличилось вдвое. По уровню своей бардачности и бесшабашности, Олег стоил всех нас четверых. Сначала мы за победу, за наших дедов, отстоявших страну, затем за тех, кто не вернулся, потом за тех, кто выжил, потом за тех, кто дожил… упали мы как порубанные витязи на Куликовом поле. Погода была хорошая, Олегу стало жарко. Форточка не поддавалась и он не придумал ничего лучше, как найдя в туалетной кладовой маленький топор, воспользоваться им в отношении неподатливой форточки. Когда в очередной раз приехал Андрей, в общем, таких матов я ранее никогда не слышал. Ко всему прочему мы еще рубанулись, забыв закрыть за собой дверь, и всю ночь она была нараспашку. Тропилло явился утром. Ключи ему не пригодились и он, переступая спящие тела, он поскользнулся на пустой бутылке.
По всем параметрам он должен был нас немедленно выгнать, но то ли природная доброта, то ли тяга к искусству помешала это сделать, хотя когда он ругался, я чувствовал, что наша судьба на волоске. Спросил – кто это сделал? – Рауткин признался. Не смог он открыть форточку. он её и так и так, она – ни в какую. Точно такая же форточка была на кухне, и Тропилло повел его к ней: “Смотри! вот берёшь ручку, рраз… и всё…”– “Ну я не смог, у нас на Украине совсем по-другому работают эти замки”…
В том то все и дело, что в разных домах, в разных городах, на окнах устанавливают разные закрывашки. Это вам не “С легким паром”, это суровая правда жизни. Тяжёлое испытание для пьяного мозга, не справившегося с элементарной задачей. Зато, как он пел!! Походу мы приняли участие в крупном сборном концерте в CKK. Рауткин с Лукиным устроили классное шоу, целый стадион рукоплескал на протяжении обоих песен, которые нам разрешили на этом концерте исполнить. Рауткин меня просто поразил: они так отплясывали на авансцене – люди тянули к нам свои преданные руки. В такой ситуации, сойдя со сцены, мы решили: год не пей, но в такой ситуации – смертный грех это все не обмыть, как следует. На такой большой площадке для такого количества народа мы досель не выступали, настроение было отменное. Да и погода не подвела. Май месяц.
На том мероприятии мы переодевались в гримёрке с ДДТ. Вадик Курылёв, басист, попросился с нами. Поехали. По пути от метро зашли в Купчино в магазин – там только-только стали продавать копченую курицу, а в Архангельске такого не было. Мы взяли одну – попробовать. В квартире Тропилло на столе стояло роскошное блюдо, неадекватное общей бардачной обстановке. Мы украсили его коричневой тушкой копчёной птицы, окаймив его всяческими овощными солениями. Слово за слово – мы стали проживать событие заново, вспоминая, как тот прыгнул, а как тот спел или сыграл. В общем – поговорили и вдруг… смотрим, а блюдо уже пустое. Мы – то на Вадика, то на блюдо вопрошающе смотрим. – “Ой, ребята, извините, похоже, всю курицу съел я… даже не заметил… вы уж простите меня ребят, давайте я схожу, может… “ Но естественно, никто никуда так и не пошел, а мы ему: “Приятного аппетита тебе было, здоровья тебе, спасибо! Хорошо, что не успел выпить всё, и на том спасибо”.
Вот так примерно и проходила запись альбома “Свободы захотели”… Я не стал вдаваться особо в наши профессиональные будни – по сути, это не так интересно, как то, что было вокруг этого. Записывались быстро, Юра Морозов – великолепный партнёр и единомышленник. Великолепный музыкант и старший товарищ. Царство ему Небесное!
Студия Вишни на ул. Гагарина
Мне было легче в плане досуга, чем моим друзьям. У меня был лучший в Питере друг – Лёшка Вишня и я очень часто к нему тогда ездил на Гагарина. Квартира у него была великолепная, намного больше Тропилловской. Вдобавок, он только что выпустил едва ли не лучший свой танцевальный альбом, и хотя мне такая музыка ненавистна, в исполнении Вишни я это слушал не без удовольствия, как, кстати сказать, и вся моя семья. Кого я только там не видел у него… познакомился там с американской певицей Джоанной Стингрей, это она издала двойной LP “Red Wave” и приехала к Алексею что-то записывать.
Квартира была двухкомнатная, и всюду были
