опер.
— И вообще, — Ярик глотнул немного остывающего кофе из кружки. — Есть доступ к электронной версии. Там всё структурировано. Система поиска удобная. Пусть копается.
— Отставить возражения, — в голосе Волкова прорезалась сталь. — Виктор должен научиться работать с архивом. Ты не хуже меня знаешь, Ярик, что не все материалы переведены в электронку. Изредка мы вынуждены спускаться.
— Изредка, — подчеркнул консультант и начал с кряхтеньем подниматься.
— Заведи, объясни принцип поиска, — сказал куратор. — Пусть сам немного повозится, освоит. А ты можешь возвращаться к своим делам.
— Угу, — толстяк воспрял духом. И бросил мне через плечо: — Погнали.
Тимофей остался в кабинете — его интересовал ход расследования по группировке, занимающейся подпольным изготовлением «аркса».
Мы с толстяком покинули территорию Особого отдела, спустились по лестнице в подвал, а затем — ещё ниже.
— Сколько здесь подземных уровней? — изумился я.
— Пять, — ответил консультант. — Паркинг на минус первом. Ниже — архив. В самой глубине — арсенал, секретные лаборатории и полигоны. Ну, и зверинец.
— Чего-чего?
— Зверушки там всякие, — ухмыльнулся Ярик. — Для натаскивания молодняка.
Понятно.
Твари, которых мне предстоит истреблять. В некотором роде тайная канцелярия — филиал Магикума, только с узкой специализацией. Не зря они порталами соединились.
Мы вышли на ярусе, обозначенном табличкой «-2».
Ну, как вышли...
Упёрлись в очередную бронированную дверь.
— Открывай, — толстяк отступил влево, освобождая доступ.
Я провёл картой по считывающему устройству. Пискнуло, щёлкнуло, один из трёх красных индикаторов стал зелёным. Радужка моего глаза была отсканирована, вспыхнула вторая зелёная точка. Приложив большой палец к дактилоскопу, я окончательно разблокировал дверь.
Бронированная плита отъехала в сторону.
Чума.
Даже в «Ростехно» секреты не охранялись с такой основательностью.
— Прошу, — Ярик пропустил меня вперёд. — Наслаждайся мудростью веков.
Мы очутились в царстве бесконечных стеллажей с папками.
— Часть архива вынесена на третий ярус, — сообщил Ярик. — Между двумя уровнями хранилища врезана винтовая лестница. Внизу — самые старые дела, они хранятся чуть ли не с восемнадцатого века. Там специальные ячейки, поддерживается сухой микроклимат. Дела с истекающими сроками давности переводятся туда.
Мы свернули по одному из проходов направо и двинулись вдоль стены.
— Есть два работника, из старших референтов, которые отвечают за всё это хозяйство, — продолжал рассказывать толстяк. — Раз в год они вылезают из уютненьких кабинетов и спускаются сюда. Проверяют сроки давности и опустошают целые разделы. Перетаскивают папки вниз.
Я киваю, изображая полную незаинтересованность.
— Вот лестница, — сообщает Ярик.
Стеллаж обрывается, и моему взору предстаёт круглое отверстие в полу, огороженное хромированными перилами. Вниз спускаются крутые ступеньки, завиваясь в спираль. В проёме светло.
— Ещё целая бригада отвечает за техническое сопровождение, — добавил Ярик. — Уборка, ремонт и добавление стеллажей, подшивка, протоколы безопасности, климатические системы. Перевод в электронку. Ходят, сканируют, оцифровывают. И загоняют в общую базу. Унылая работёнка, я бы повесился.
— Архивариуса нет?
Мы углубились в очередной тоннель между стеллажами.
— Ты меня плохо слушаешь, — раздражённо бросил консультант. — Говорю же — спускаются иногда. Ещё охрана на пультовой. Следят за обстановкой по камерам, но это так, для проформы. Здесь никогда ничего не происходит. Они там спят и чаи гоняют.
Я отметил расположение камер.
— В общем, ориентироваться проще, чем кажется, — Ярик остановился посреди прохода. — Смотри. Все закрытые дела сгруппированы по разделам. Каждый раздел — это область преступлений и десятилетие. К примеру, тебя интересуют придурки, гнавшие в подпольных лабораториях «аркс» двадцать лет назад. Ну, или семнадцать с половиной, не суть. Преступления, связанные с нелегальной фармой, помещены под литеру «И». Теперь ищем цифровое значение. Десять — это срок давности от нуля до десяти. Соответственно, тебя интересует раздел «10-И».
— Почему не двадцать?
— Дела за минувшие два года ещё не переведены в архив. С ними можно ознакомиться непосредственно в отделах и службах.
Мы вышли в перпендикулярный коридор.
— Видишь, все стеллажи с торцов маркированы? Это буквы, то бишь сфера интересов канцелярии. Внутри — маркировка по десятилетиям. Ходишь, читаешь надписи.
— Допустим, я затрудняюсь определить область преступления.
— Возвращаешься к главному входу. Там висит табличка-классификатор. Обратил внимание на встроенные в стену экраны?
Я кивнул.
Слева от бронированной двери действительно располагалась цепочка из трёх дисплеев, вмурованных в кладку. Вроде инфокиоска, только с кнопочным управлением.
— Это каталоги, — объяснил консультант. — Ну, электронные каталогизаторы. Вводишь в поисковую строку фамилию, год или правонарушение. Можно несколько параметров, там предусмотрены фильтры. Выскакивают варианты. Выбираешь нужный — экран показывает раздел, в котором хранится папка. Очень удобно.
Хлопнув меня по плечу, Ярик зашагал обратно к двери.
— Эй, — окликнул я. — И что мне здесь делать?
— Подрочи, — хмыкнул толстяк. — Туалет в дальнем углу.
— Я серьёзно.
— Поиграй с каталогами. Найди какого-нибудь маньяка из «шестидесятых». Или отправленного в Сибирь босса синдиката, не платившего дань Романовым. Поначалу это прикольно.
Последняя фраза заставила меня криво усмехнуться. Ну, я догадывался, что синдикаты не просто так процветают. Понятно, что взяться за организованную преступность можно очень круто. Можно, если забыть о том, насколько мафия умеет врастать в общество. Взять, к примеру, якудза. Боссы японских синдикатов — это уважаемые люди, чтущие традиции и с ноги открывающие двери транснациональных корпораций. Многие в парламенте сидят и даже получают министерские должности.
Вразвалочку прогуливаюсь средь бумажных напластований.
Меня интересует ровно одна секция.
10-А.
Раздел, посвящённый хронопреступлениям за прошедшие десять лет. То есть — с десятого по двадцатый годы. Понятно, что я глубже не прочь заглянуть, но самое сочное, по словам Брукс, таится в папках этого сегмента.
Чтобы не вызвать лишних подозрений, я топаю к двери, активирую один из настенных мониторов и приступаю к бессмысленному поиску. Фильтрами пользоваться легко. Есть поля, их надо заполнить. Или пропустить за ненадобностью. Нажать «ввод» и дождаться результата. В строке поиска я ввёл «серийный убийца». В фильтрах выставил 1963 год, Петрополис, наличие одарённости, не раскрыто. Выскочило два дела с километровыми номерами. Обе папки хранились в разделе 60-М. Я убил полчаса на поиск нужных папок и бесцельное перелистывание страниц.
Удивительная скромность.
Аналогичные дела в моей реальности заняли бы томов двадцать-тридцать. Архивариусы научились оптимизировать весь этот хлам.
Вернув увесистую папку на место, я минут десять побродил среди стеллажей и как бы невзначай приблизился к разделу 10-А. Из памяти выплыли слова