впервые обратился к Парфенову по имени, а сам не переставал искать пакет с волосами Машки. — Вчера я мог умереть в том доме. Сейчас, я уверен, вы также, не из добрых побуждений, решили использовать клок волос моей сестры. Но это все не приведет вас ни к чему хорошему. Ни к власти, ни к деньгам. Или чего ты там добиваешься?
— Мне насрать, что ты думаешь!
Кипяток вновь набросился на меня и толкнул так, что я снова упал на спину. На этот раз хоть не пустил себе кровь.
— Сейчас я заставлю твою шаловливую сестру кое-что сделать, — он достал целлофановый пакет из кармана. — И ты навсегда заткнешь свой вонючий рот. А если будешь продолжать считать себя выше аристократов…знай, твоя мамаша будет следующей, — Парфенов обернулся к своему дружку. — Ты там закончил?
— Почти, — отвечает тот и продолжает пыхтеть, передвигаясь на четвереньках по кругу.
— Антропов! — кричу я. — Ты же адекватный парень. Брось это дело! Ты же понимаешь, что Кипяток тянет тебя за собой на дно!
Аристократ в ответ лишь поднял на меня короткий взгляд и снова принялся за дело.
Вот, черт… Эти ублюдки все-таки вынуждают меня подписать себе приговор. Казачья Застава… Может там все не так уж и плохо?
С этими мыслями я поднимаюсь с земли, одновременно набирая в здоровую руку песка. Стою спиной к Парфенову в своем огромном, запачканном кровью пуховике.
— Повернись ко мне, петух! — орет Кипяток. — Я сказал повернись ко мне!
Вот дерьмо дерьмом, а в спину не бьет. Молодец.
Я резко разворачиваюсь и кидаю песок в морду Кипятку. Он тут же хватается за лицо. Я вцепляюсь в его куртку двумя руками, наклоняю и бью под дых. У него перехватывает дыхание, он сгибается еще сильнее и тут же получает от меня локтем по спине. Еще раз. И контрольный. Сил в моих руках далеко не как у взрослого человека. Так что, жить будет.
Засовываю руку в тот карман, куда, как мне кажется, он сунул пакет с волосами. Не могу найти. Да куда он запропастился?
— Эй, ушлепок! — кричит мне Антропов. — Это ищешь?
Он держит в руке пакет с волосами моей сестры. Опускает ниже и теперь они нависают прямо под огнем свечи. Сученок применил иллюзию. Или…сейчас применяет? Гадать возможности нет. Нужно, во что бы то ни стало, остановить его.
— Стой! — я выставляю руку перед собой. — Не делай того, что навсегда перечеркнет твое будущее, Антропов. Ты видишь, что я уже переступил границу. Тебе не за чем отправляться к Собирателям вместе со мной.
В этот момент Кипяток со всей силы заряжает мне кулаком между ног. Черт… Беру свои слова обратно. Не молодец он. А трусливая курица с запрещенными приемами.
Парфенов поднимается на ноги и тут же отбегает от меня. Неужели инстинкт самосохранения включился?
Он засовывает руки в штаны и достает оттуда пакет. В этот же момент иллюзия в руках Антропова исчезает. Проклятье!
— Ну все, Ракицкий! — обозленный Кипяток достает волосы Машки, и тут же подносит к свече.
Они вспыхивают в огне. Сгорают очень быстро. За считанные секунды.
Боль в промежности постепенно утихает. Я стою и, как будто, жду того, что произойдет. Но ничего не происходит. Вернее, самое страшное должно случиться сейчас где-то в другом месте.
— Что вы сделали? — недоумевая спрашиваю я.
Кипяток в ответ только скалится. Антропов стоит без эмоций. Вернее, с ненавистью в глазах.
Аристократы вот-вот на меня нападут. Не отпустят просто так. Постараются выместить всю накопившуюся злобу. Только вот мне бежать надо. Машку спасать.
Кипяток медленно поднимает с земли небольшой камень. Взвешивает его в руке, а затем неистово орет и бежит на меня.
Ну ничему не учится. Атаковать так агрессивно и необдуманно ни к чему хорошему не приводит.
Я подгибаю колени, нагибаюсь сам и делаю несколько шагов в его сторону. На встречном движении подсаживаю тело Кипятка и перебрасываю его тушу через себя. Он падает на спину и начинает стонать. Перевожу глаза на Антропова.
Второй аристократ все-таки трус. Он не нападает. Стоит и смотрит испуганными глазами.
Я использую этот момент, чтобы смыться подальше. Быть как можно скорее дома, сейчас гораздо важнее, чем вымещать свою собственную злость. Даже не зная на что.
Когда я убегал из гаражей, Кипяток продолжал валяться на спине и стонать. А Антропов преследовать меня и не собирался.
Очень скоро я вновь был на холме. Там, где оставил все свои вещи и попугая. Я наклонился, сорвал с земли подорожник и приложил к кровоточащей ране. Во взрослой жизни, и с интернетом под рукой двадцать четыре на семь, я так и не догадался загуглить — миф это про его лечебные свойства, или чудо-растение действительно лечит от всех ран. Но сейчас выбора у меня нет. Остается только верить.
Вообще от, так называемых, гаражей до моего дома было минут двадцать ходьбы. Я же оказался у собственной двери уже через десять. Не стал даже искать в портфеле ключи, а принялся колотиться так, что соседи могли подумать, что из запоя вернулся отчим.
Слышу движение за дверью. Кто-то смотрит в глазок. Затем дверь открывается.
— Привет, сынок, — мать стоит на пороге. — Что с тобой?
Я врываюсь внутрь, отталкивая ее с дороги.
— Машка дома? — запыхавшись выдыхаю я.
— Что с твоей рукой, Костя?
— Машка дома или нет?! — я не могу никак угомониться.
— Дома я, дома, — сестра с намыленной средством тарелкой выглядывает с кухни.
— Все нормально? — спрашиваю я, одной рукой скидывая с себя вещи. Вторая уже нещадно болит.
— Как обычно, — пожимает плечами сестра, кладет тарелку на стол и выходит ко мне. — Что с тобой? Только не говори, что ты опять подрался?
Кажется, я до сих пор смотрю дикими глазами на женщин своей семьи. До сих пор не верю, что все живы и здоровы.
И что Кипяток в таком случае сделал? Чего мне нужно ожидать в любой момент?
Может быть магия просто не сработала? В конце концов…почему я воспринимаю обычных пятиклассников за полноценных взрослых людей? А магию крови за вид простейших заклинаний. Да. Скорее всего у подонков просто ничего не получилось. Опасаться нечего. Или я просто пытаюсь себя успокоить?
— Споткнулся и упал, — спустя долгое время отвечаю я на вопрос Машки. Мать с сестрой переглянулись, но допытываться не стали. — Я ненадолго. Сегодня снова ночую у Жендоса.
Я снял с себя пуховик и посмотрел на это грязно-окровавленное зрелище. Сомнений в том, что я подрался быть не может. Но домашние не акцентируют на
