приобнял. — Это были не вы, а злая магия.
— Но Аню он не подчинил, — женщина вытирала слёзы.
— Аня не потеряла мужа, — сказал я.
— Но потеряла отца! — поспорила Ирина.
— Папа жив! — упрямо возразила Аня, ставя всё на свои места.
— Оставим разговоры на потом, — сказал я, подходя к макру. — Спуститесь и найдите безопасное место. А я придумаю как остановить нашествие, которым управляла эта мерзость.
Я накинул на макр тканевую салфетку и проводил дам вниз. Мимо трупа заражённого, который, благо, так и остался трупом. После чего вернулся к макру, просматривая его Истинным Виденьем.
От камня во все стороны расходились десятки тонких нитей, по которым текли тонкие струйки силы. У меня сразу же возникла ассоциация с марионетками, которыми с помощью нитей управляет кукловод.
Прикасаться к макру мне не хотелось. Его аура была мерзкой, как у заражённых. Но не сделать ничего я тоже не мог, потому что твари уже собрались под стенами и пытались забраться на них чтобы продавить ворота.
Слуги и охрана кое-как сопротивлялись, но они не были полноценными бойцами.
Ружей на всю усадьбу едва ли десяток был, так что они отбивались в основном вилами, да самодельными дубинками.
Зырик передавал картинки в прямом эфире.
И что делать? Даже если я прикоснулся бы к проклятому макру, то я всё равно не знал, как им управлять.
Может, просто разбить? Но тогда может произойти взрыв, который разнесёт и чердак усадьбы и меня самого.
Но тут в голову пришла идея.
Кальмаров я или кто?
Я обратился к своему дару. Щупальца выскочили из груди, став нащупывать в пространстве передо мной подходящее место для прорыва.
Вот только нигде на чердаке или даже в усадьбе их не было. Ближайшая и самая доступная оказалась выше, чтоб её.
Обмотав макр ещё одной тряпкой, я потащил его на крышу. Забравшись на самый верх покатой мансардной крыши, я прощупал заветную точку и потянул к ней щупальца.
Внизу кипела схватка. Слуги кричали, а заражённые булькали и пытались застреливать тех своей заражающей магией. Но пока что слугам удавалось беречься.
Щупальца с хлопком погрузились внутрь точки перехода и я через силу начал расширять её, формируя прорыв. Это было гораздо легче, чем в прошлый раз.
Расширив портал до метра, я, сохраняя часть внимания на нём, подхватил телекинезом макр и стал поднимать его к точке перехода.
А потом рядом со мной раздался хлопок. Потом снова и снова.
Заражённые проклятьем увидели меня на крыше и стали плеваться своей энергией.
Какого демона⁈ Я далеко!
Но тут меня вновь посетило то чувство, которое я испытывал при битве с мегалодоном. Чувство чьего-то незримого присутствия.
Взгляд через чужие глаза…
Точно как у меня с Зыриком.
Ну уж нет, паршивец! Как тебя Кальмар говорил называл? Каин? Смотри, погань, как я ломаю твои планы!
И я направил все силы на телекинез, который рывком закинул проклятый макр в прорыв. Я убрал оттуда щупальца и он с хлопком закрылся.
В тот же момент прекратились и обстрелы. А заражённые, до этого ведомые чужой волей, застыли под стенами, словно марионетки, оставшиеся без кукловода.
Я спустился вниз уставший, но довольный. Голову покалывало от опять чрезмерного использования псионики.
Через несколько минут заражённые начали вяло разбредаться по острову. Слуги, напуганные их нападением, только ближе к утру стали складывать вилы и ружья, и отправлялись спать.
А я всё это время занимался организационными вопросами. В первую очередь пообщался с выжившими головорезами. Фил их хорошо обработал, так что они искренне рассказали всё что знали.
Их наняли в порту Владивостока. Платили неплохие, по меркам города, деньги и кормили проклятыми макрами. По прикидкам, всего первого уровня.
В усадьбе они только и делали что гоняли недовольных, да выполняли мелкие поручения Николаса. Подай-принеси, приведи. Однако это всё равно не освобождало их от ответственности за избиение моих слуг и нападение на меня.
Так что дожидаться жандармов они были отправлены в яму.
Затем я занялся хозяйственными и финансовыми отчётами. И здесь всё было совсем паршиво.
Почти все активы рода были разорены и выкуплены за бесценок другими компаниями и связанными с ними кланами: Каланскими, Косаткиными, Кабаргиными…
У Кальмаровых оставалось лишь несколько деревушек на острове Кальмарском и прилежащих. Да и то непонятно, что с ними будет, из-за эпидемии.
Кроме потери активов у клана был огромный, по меркам нашего уровня, долг, в четыреста тринадцать тысяч рублей. Для его оплаты мне нужно было двадцать таких кристаллов, как тот, что был похищен у мафии.
Или больше тысячи макров первого и второго уровня.
И это не учитывая, что проценты задолженностей не переставали капать ни на один день. Им было плевать, что у нас здесь финансовая катастрофа.
В одиночку я буду работать на полное погашение долга несколько лет. Что меня совершенно не устраивало, а значит, нужно было найти постоянный источник серьёзного дохода.
Или создать его.
Уснул я только после восхода солнца. Прямо в рабочем кабинете отца. Присел перед камином, отвлечься от бумажной волокиты и незаметно для себя вырубился под треск горящих дров.
Проснулся к вечеру следующего дня, укрытый лёгким пледом и запиской на столе, с приглашением на ужин от сестры. Что же, это тоже важно, этим тоже нужно заниматься.
— Ярик! — радостно улыбнулась мне Аня, когда я спустился, после душа и в свежей одежде старшего брата. Она была мне в пору.
Ирина заметила, в чём я и слегка погрустнела. — Я ещё раз прошу простить меня за то, что я говорила. Клянусь предками, я никогда так не думала и не считала!
— Я знаю, Ирина. Я всё понимаю, — уверил я её и сел во главе стола. — У меня только один вопрос, как вы допустили этого Николаса в усадьбу?
— Он был одним из беженцев, пришёл сюда со своими наёмниками. В тот день заражённые окружили усадьбу и нападали на неё по несколько раз в день. Мы почти отчаялись. Но Николас пообещал, что с помощью своих сил отгонит их. Так и вышло.
— С тех пор и начались эти странные вещи, — задумчиво сказала Аня. — Мама слушала его всё сильнее. Да и я, честно говоря, иногда чуть ли не соглашалась с его абсурдными идеями. С каждым днём он был всё убедительнее.
— Дурман, — задумчиво сказал я. — Видимо, не слишком сильный, раз вы продержались столько времени.
