одного мужчину, который готов был стереть с лица земли все королевство, убить всех людей и магов, лишь бы отомстить за смерть дочери.
На лица мужчины не отразилось ни одной эмоции. Как всегда, холодный и спокойный.
— И? — отец наполнил кружку дешевым пойлом и отхлебнул.
— Я бы не согласен с его методами, но шел на уступки, закрывал глаза на ошибки, нарушал законы как государственные, так и моральные. И не только из-за того, что его дочь была мне дорога, — сердце больно сжалось в груди, и я поняла, что не дышу, — но и потому, что он был хорошим отцом, потерявшим свое дитя.
— Я говорил тебе, — отец вскочил и одной рукой отбросил в сторону стол со всем содержимым. — Говорил, что ты не обладаешь магией. Говорил или не говорил?
Его кулаки были сжаты, когда он направился в мою сторону. Я отступила, осознавая, что пощечиной не отделаться. Но неожиданно отец рухнул на колени и схватился за грудь.
— Не надо, — прошептала я, но мою просьбу услышали.
Ректор вырос за спиной отца, который завалился набок. Он посмотрел на пьяницу с презрением и почти плюнул в лицо фразу:
— Я ее забираю!
* возврат
Глава двадцатая — Новый год, или сон в зимнюю ночь
«Наш мозг отчаянно пытается защитить нас от всего плохого. Порой в своих попытках, именно мозг лишает нас воспоминаний, оставляя после себя лишь неосознанный страх перед неизвестным».
— Ой!
Мы переместились посреди покоев в доме семейства Рройс, что мне выделили во время прошлого визита, слегка задев кого-то. Кого именно я увидеть не смогла, так как стоило мне дернуться, как мою голову прижали к могучей груди.
Из кармана выскочил мышонок, которого я нашла возле чемодана с вещами, а точнее, с вещью. Одно-единственное платье — вот и весь багаж.
— Пи-пи-пи, пи-пи, пи-пи-пи-пи-пи…
Меня упорно отказывались выпускать из цепких объятий, несмотря на попытки вырваться. Дымок определенно кого-то отчитывал, но вот кого, я видеть не могла. А посмотреть хотелось.
— Стыд и срам, — оповестил Барсик, когда ректор, хмыкнув, разомкнул объятия, позволяя отойти. Почему-то отходить не хотелось.
— А что здесь было?
Я уже знала, что когда кот смотрит в сторону некроманта с вертикальными зрачками, мне никто ничего не расскажет. Вздохнув, развернулась и осмотрелась. К счастью, не было ни головокружений, ни тошноты, ни обморока.
В этот раз перемещение далось легче. Во-первых, я была предупреждена. Господин Соун подождал, пока я переоденусь в единственное уцелевшее платье, подошел к зеркалу и, протянув руку, сказал: «Destinauit Эва». Во-вторых, я набрала полную грудь воздуха, чтобы не задохнуться.
— Я думала, мы переместимся в академию, — сообщила я, подходя к огромной кровати. Подпаленная от моей нестабильной магии древесина была отполирована и окрашена. Не знай я о произошедшем, не догадалась, что кто-то посмел сжечь половину комнаты. Пробежалась пальцами по мягкому покрывалу.
— Сегодня Новый год, — как бы между прочим произнес ректор.
Новый год, праздник, который он называл праздником семьи. Семьи, которая отказалась от меня самым незатейливым способом — решила сжечь на костре. Хороший праздник, нечего сказать.
— Пи.
Маленькая мышиная лапка прикоснулась к руке, заставляя поднять голову и осознать, что слезы застилают глаза.
— Все хорошо, — шепотом сообщила Дымку и обратилась к ректору — А почему Вы оказались в моей деревне?
— Твой заботливый друг — рука указала на серого мышонка, которого я погладила пальцем по голове, — сообщил, что готовят ведьминский костер. Пришлось бросить все дела и разбираться с тем, что ты натворила.
— А как он сообщи… Стоп! Я натворила? — слезы высохли мгновенно. — Да я вообще ничего не сделала. Вы сказали: «возьми деньги и накрой на стол». Я взяла деньги, купила гуся, овощи, а эта свиная морда возьми да начни лапать. А затем толпа набежала, по голове меня чем-то ударили. Я просыпаюсь, а Дымок пропал, меня связали, отец уходит… — Сердце больно сжалось в груди, но я не позволила боли вырваться наружу. Боль сменилась гневом. — Это Вы во всем виноваты.
— Я?
— Конечно, Вы.
Разделяющее нас расстояние сократилось. Краем глаза увидела, как тень метнулась на кровать, и мгновенно исчезла.
— Я тебе сказал, проведи время с семьей, отпразднуй торжество и поезжай домой, а ты что.
— Я так и планировала. Мечтала, чтобы кучер приехал пораньше, но Вы же запретили! — Ноги сами двинулись в сторону ректора, который нависал тучей. Вздернув нос, посмотрела в его темнеющие глаза. — Скажете честно, Вы желаете моей смерти?
— Ты была самым нежеланным пунктом в прилагающихся проблемах к должности ректора в этой чертовой академии, но теперь… — некромант со свистом втянул воздух. — Поверь малышка, смерть — это последнее, что тебя ждет.
— Пугаете тем, что вернете меня и заставите протирать пыль вечно? Решили себе личную прислугу в моем лице приобрести?
Впервые я увидела настолько пугающий и одновременно завораживающий хищный оскал.
— Это было бы замечательно.
— Привет, мой старый друг! — В дверях стоял мужчина с необычной внешностью. Прислонившись к дверному косяку, он ел яблоко и с живым интересом наблюдал за тем, как мы спорим. — Бесит, да?
Ректор потер двумя пальцами переносицу, переместил их выше и потер виски.
— Не то слово.
— Алекс сказал, что ты почти свалился ему на голову.
— Не совсем ему. И не совсем на голову.
Я переводила взгляд с одного мужчины на другого и не могла перестать злиться на вмешавшегося в наш разговор, между прочим, хозяина дома. Мой гнев требовал выхода.
А затем я вспомнила, что частым гостем в их доме бывает король.
— Скажите, а Его Величество случайно не здесь.
Кристиан Рройс удивленно приподнял брови, но ответил.
— Здесь.
— Отлично, — развернувшись на каблуках, зашагала в сторону выхода. Найти короля будет проще простого. В этом доме много шума в отличие от того, где я росла. Надо просто следовать туда, откуда исходят голоса.
— Эль, что тебе нужно от Уолтера? — устало спросил ректор.
Моя злость требовала выхода. Из-за требований некроманта я попала в передрягу, и ему, видите ли, пришлось меня спасать. Да кто его просил? Я — точно нет.
— Расскажу ему, как Вы чуть не убили почти всю деревню, — прошипела в ответ, проходя мимо хозяина дома, который рассмеялся, стоило услышать ответ.
Я уже шла в сторону лестницы, когда услышала очередное усталое:
— Есть что выпить?
— Кристиан боится мышей.
— Не мышей, а крыс. И не боюсь их, а не желаю заразиться какой-нибудь бубонной чумой или бешенством.
За огромным столом сидели все те же люди, что присутствовали на праздновании дня рождения дочки хозяев дома.
