убийцу, и миг спустя в спину противника вонзилось отравленное копьё. Стальной наконечник вышел из грудины, и, недоуменно посмотрев на него, диверсант рухнул на землю.
На этом бой и завершился. На ступени храма ворвалась самая настоящая орда гоблинов. Они попросту облепили противников и придавили их своими хрупкими тельцами к земле.
Бедолаги что-то орали, но их просто начали запинывать, не обращая внимания ни на броню, ни на попытки как-то вырваться из-под кишащей зелёной массы гоблинов.
— Стоп! Не убивать! — рявкнул Николай, поняв, что диверсанты уже не представляют опасности.
— В смысле? — удивился орк, что уже занёс свой огромный топор над шеей придавленного к земле мужчины. Тот же просто лежал и улыбался, видно, что погибать ему не впервой.
— В коромысле! — толкнул его в плечо товарищ. — Вождь сказал, а ты выполняй, дубиноголовый.
— Ты ща договоришься, дубиножопым станешь! — рыкнул тот, но топор всё же опустил. — А чё не убивать-то? Там очков до жопы отсыпает за каждого!
— Допросим, — улыбнулся мэр. — Разоружите и доставьте в ратушу. — кивнул он в сторону главного здания, а сам принялся помогать подчинённым.
Всё же люди почему-то не хотели, чтобы их разоружили и уж тем более куда-то доставляли. Один и вовсе успел резануть себе по горлу спрятанным в сапоге ножом и отошёл в мир иной. А точнее, отправился на перерождение к себе в город.
Помогал Николай тем, что подходил к выжившим и тыкал им в зад копьём. Паралич срабатывал мгновенно, и это позволяло спокойно стащить с людей броню, а также запеленать их в верёвки, словно куколок.
Так что уже через пять минут перед Николаем выстроилась шеренга из надёжно зафиксированных бывших диверсантов.
— А теперь тащите их в тюрьму… — снова улыбнулся мэр, направившись в сторону ратуши.
По пути пленные как-то пытались убить себя. Вот только связали их довольно плотно, и потому им оставалось лишь извиваться. У них осталась возможность разве что, применять навыки, и потому по пути один из орков-носильщиков отправился на перерождение.
Но его товарищи быстро объяснили ретивому диверсанту, что так лучше не делать. И своими огненными шариками ему пользоваться не стоит, а то его немного другие шарики быстро уйдут с молотка. Прямо так, дословно, и предупредили. Так что тот сразу стал тихим и покладистым.
А стоило пленникам оказаться в камерах, так и вовсе все попытки как-то освободиться или убить себя прекратились. Это сразу показалось Николаю странным, и потому первым делом, оставив в тюрьме побольше охраны, отправился к информационному НИПу.
Тот и поведал, что заключённые в любом случае будут возрождаться в тюрьме. Понятное дело, только если у них есть это самое возрождение. В противном случае умрут окончательной смертью, никто платить за них не будет.
— Удобно, — отметил про себя парень.
Следом он снова направился в тюрьму и, выпроводив оттуда всех лишних, попытался начать допрос.
— Ой, да иди ты на хер! — плюнул в него бывший диверсант, но кровавая слюна повисла в сантиметрах от лица Николая. Щит он активировал на автомате, да и, вообще, не хотелось потом отмываться от этой дряни.
— Ты же понимаешь, что рассказать в любом случае придётся, — пожал он плечами. — Не ты, так другие расскажут. Вы же не хотите здесь умереть? — на лице Николая появилась злобная ухмылка, и он сразу отметил для себя, кто как на это отреагировал.
Минимум троих не расколоть. Они свято верят, что за ними точно придут товарищи, и от этого города останутся одни лишь руины.
Четверо в этом немного сомневаются, и с ними явно можно будет вести диалог. Как только их воскрешения подойдут к концу.
А ещё двое и вовсе будто бы сейчас готовы выдать всё, как на духу. Возможно, они сами ещё новички и не поняли, что здесь вообще происходит.
Так или иначе, Николай немного порасспрашивал заключённых, но, не добившись ничего вразумительного, отправился на улицу, изучать добычу.
Всего на город напали двадцать человек. Все они были одеты в качественную броню, прикрытую сверху обрывками кроличьих шкур. Собственно, потому они и смогли проникнуть в поселение.
Стражники внимательно смотрят за округой. Контролируют все входы и выходы, но охраняют они поселение в основном от ушастых ублюдков. До этого никто другой не пробовал нападать, и потому бдительность их снизилась.
А различить лица в темноте не так-то просто. И потому группа из двадцати человек, одетых в шкуры, не привлекла к себе лишнего внимания. Всё же совершенно нормально, когда охотники возвращаются с похода затемно.
Так они спокойно, не привлекая ненужного внимания, добрались до храма. Благо, на ночь его закрывают. А теперь будут закрывать ещё и на день.
Теперь внутри храма всегда будет стража, и впускать внутрь можно лишь других стражников, да и то лишь во время пересменки. А выпускать — это всегда пожалуйста.
Сейчас же спас лишь случай. До этого не было предписаний никого не впускать внутрь, и двери держали закрытыми лишь на случай, если примчатся эльфы. А то и ещё кто-нибудь страшный.
— Стучится, короче, а кто — не пойму, — наверное, в сотый раз начал свой рассказ стражник, что как раз дежурил в храме во время нападения. — Я глядь в окошко, а там мужики толпятся!
— И ничё не смутило? — поинтересовался у него второй стражник. — Я вот, если бы дежурил, хрен бы кого пустил!
— Ой, да не п*зди! Со Светкой кто прямо у обелиска тр…
— Завались уже! Рассказывай, — перебил его на самом интересном месте особо умный стражник. — Вон, народ послушать хочет!
— Так это… Я уже открыть собирался, но решил подшутить. Они такие «Открывай давай, свои!», а я им — «Кодовое слово!». — заржал мужик, — А сам сижу и придумываю это самое слово…
— Ну? — товарищу надоело, что рассказчик прервался на смех, толкнул его в плечо. — А эти чего?
— А они как давай хреначить по двери своей магией! Я думал так сразу с петель и слетит, но, ничего, выстояла! Ну а дальше ты и сам знаешь…
— Да уж, чуть не сдохли вот так, глупо… — Николай стоял в стороне и потому слышал рассказ от и до. Так что ему оставалось лишь мотать головой. Всё же спас действительно, лишь случай.
Если бы стражник не захотел подшутить над ломящимися в храм диверсантами…
