было хлебать большой ложкой. Серебряной, чтоб яд не потерял свои свойства. – А ты читала, что после ритуала бракосочетания, ты здесь пожизненно? Брачный договор тебя не выпустит в другой мир!
– О, господи, – я устало вздохнула. Ну, не дают спокойно полюбоваться на единственную вещь, которую не смогут с меня снять. Это кольцо, действительно, плотно обнимало пальчик и не снималось! Пока я жива, конечно. – Теперь я понимаю, как важно слушать преподавателей на уроках. И какая я молодец, что слушала.
– Ты о чём? – такса мгновенно успокоилась, подозрительно прищурилась и приподняла висячие ушки.
– О том, что, как говорил наш препод по информатике, важно всё читать до конца! А то, что самым мелким шрифтом, – особенно. Иначе можно снести башню компу наухнарь. И никаких денег не хватит, чтобы восстановить железо, только, если новое купить.
– ???
– Посмотрите, что в самом-самом конце самым-самым мелким шрифтом приписано.
– Я без очков, дорогая, – видимо, опять начала нервничать мама. Сроду меня так не называла. – Сама прочти.
– И шо такое там начертано? Я всё прочитала, ничего такого, шобы сиять как новый золотой зуб и пускать розовые пузыри счастья, там нет! – такса запрыгнула на диван и притулилась, заглядывая в свиток. – Ну-ка, ткни своим обриллианенным пальчиком!
Я перевернула договор(!), – он набран был на обеих сторонах, потому, что последний пункт как раз и не поместился на одной, – и торжественно озвучила самую последнюю строчку:
– В случае иномирного происхождения невесты, договор теряет силу, если не проведён ритуал бракосочетания в родном мире невесты.
Теперь на меня с непониманием смотрели две пары глаз: мамины и таксины.
– Ну, и где у нас без документов можно брак зарегистрировать? А какие документы у Рэя? Дошло?
Я наблюдала, разочарование в глазах у маман сменяется полной уверенностью в моей неадекватности. Лушка всё ещё продолжала не понимать. Я пощёлкала пальцами перед заторможенной собачьей мордой.
– Я свободна в своих перемещениях!
Такса пару раз моргнула, потом мячиком попрыгала по ковру, задравши прутик хвоста.
– Йес! Моя школа! – горделиво возвестила она, когда закончила победный марш-скачок.
– Дурдом, – покачала головой мама.
– Вот, что, любезнейшая, – принялась командовать Лушка, – твоей дочери срочно нужно кушать зефир в шоколаде. Организуй нам чайку и живенько!
– Что-о-о-о?! – снежная королева не ожидала такого поворота событий. Собака – и приказывает ей самой!
– А шо такое? – тут же невинно захлопала ушами такса.
– Ну, знаете ли! – гневно задохнулась мама и выскочила из покоев, хлопнув дверью так, что стоявшая на столике вазочка с розовыми розами хряпнулась о пол.
– Она не любит зефир в шоколаде? – присела на задние лапы Лушка. – Ну не любит и не надо. Зачем интерьер портить?
– А зачем зефир, да ещё и в шоколаде? – шепотом спросила я, с расстройством наблюдая, как нежные лепестки роз покачиваются на высоком ворсе ковра. – Между прочим, я его тоже не очень люблю.
– Ой, я тебя умоляю! Люблю-не люблю. Не надо гадать на ромашке! Тебе нужно восстановить силы! В зефире много белка и глюкозы для восстановления нервов и мозговых извилин. А шоколад содержит гормон радости, шобы восстановление произошло радостнее. Только надо переместиться из этого розового сумасшедшего угла. Как пить дать, это были покои для высокопоставленных преступников, которых приговорили к смертной казни.
– Почему? – засомневалась я.
Ну, в самом деле, не специально же драконы поселили нас сюда? Или как?
– Ты меня поражаешь по самое некуда! – всплеснула ушами Лушка. – Может, тебе таки за смекалкой к вашему Гудвину сбегать? А то запас внутри организма уже закончился. Хватило только на это, – и она помахала перед моим носом брачным договором.
Глава 15.
Снова «ба-бах» дверью и гневное:
– И как это понимать?
Ни тебе постучать, ни даже просто задать вопрос «можно?», а просто ворвался, треснул дверью о стену и стоит, изображая праведный гнев. И машет брачным договором. Де жа вю…
Брюнестистый гад пружинящей походкой голодного змея, всё так же помахивая документом, приблизился вплотную и ткнул пальцем в последний пункт. О. Дочитал.
– Ты когда успела? И как?
Вот так и разбиваются мечты. Я-то была уверена, что это он инициировал приписку! Благородный такой, решил не связывать меня узами ненужного брака. Мы ж только из-за Антошки это всё затеяли. А он?
– Не знаю, – рассерженной кошкой прошипела я, словно с детства брала уроки у Муськи. – И когда б я успела? Тем более, у меня нет таких чернил. Я думала, это ты сделал.
На лице Рэя калейдоскопом одна за другой сменялись эмоции. От ярко выраженного желания придушить одну иномирянку, до полной растерянности.
– Нет, – он помотал головой. – Это типовой брачный договор для аристократов нашего круга, а про иномирность там вообще не указывалось.
Мы смотрели друг на друга в полнейшем недоумении. Если ни один из нас не причастен, тогда кто? Кто внёс эту поправочку?
Дверь бабахнула в третий раз. Да что же это такое? Так с нашего семейства взыщут за порчу герцогского имущества! И не малую сумму!
– Я так больше не могу! – возмущалась сестрёнка. Сзади неё плёлся с весьма огорчённым видом Антошка. Тут она заметила меня и направила свои стопы в чудесных босовичках в нашу с Рэем сторону. – Саш! Меня уже тошнит от ихней еды!
– Их, – поправила на автомате.
– Без разницы, – отмахнулась Анька. – Мне надоели эти бесконечные консоме с профитролями и устрицы в ракушках, достали всякие кордон блю и нисуазы! Я хочу сосисок с макаронами и борща! – мелкая топнула ногой. – Борща со сметаной и с чесночными пампушками!
– Это ты про тот ароматный красный суп с белой подливкой? – облизнулся деть. – Я тоже не отказался бы от тарелочки, – он мечтательно прикрыл глаза. – Но, Ань, это же очень калорийная пища, – сказал, явно копируя кого-то из взрослых. – Мы должны кушать лёгкие блюда, побольше растительной пищи, пока не подрастём.
– Вот и иди сам и ешь свой силос! – психанула сестра. – А я нормальной еды хочу! – тут она обхватила меня руками и пробурчала в живот: – Саш, пойдём на кухню, чего-нибудь человеческого
