секунду не забывала, что если бы не Онии-сама, то она уже три года как была бы мертва. Но вот про магическую подоплёку своих переживаний она не знала.
Рассказать брату о приглашении удалось только утром следующего дня. К удивлению Миюки всё, что интересовало Тацую, это кто ещё приглашён.
— Онии-сама, ты уверен, что это не вызовет проблем?
— Абсолютно, Миюки, не надо делать из меня ходячий труп, я ещё не умер. А ещё ты, кажется, не понимаешь сути того, что я должен сделать. Я не думаю, что мне поможет сидение в четырёх стенах, скорее даже наоборот. А вот поездка на природу, где можно тихо удрать куда-нибудь в море — самое то.
До места отдыха добрались без приключений, правда в плотнейшем графике удалось выделить всего три дня. Пляж оказался потрясающим, Миюки, помня слова брата про удрать в море, вроде бы невзначай сообщила, что вода в меру прохладная и очень бодрит. Так что не успели девушки покрасоваться в купальных нарядах, как Тацуя с разбегу сиганул в воду и, вынырнув где-то в пятнадцати метрах от берега, бодро погрёб в сторону рифа. Так что пришлось девушкам довольствоваться его одноклассниками. И только Миюки заметила, что брат под ветровкой, оказывается, надел специальную футболку и плавки до колен, таким нехитрым образом лишив всех непосвящённых возможности лицезреть следы, оставленные безжалостными тренировками. Не то чтобы Тацуя сильно переживал по этому поводу. В переживаниях не было смысла, так как шрамы от порезов и ожогов уже не исчезнут, но вот хрупкую девичью психику можно и пожалеть, а то понапридумывают невесть что...
Оказавшись вдали от шумной компании Тацуя лёг на воду и закрыл глаза. Он надеялся, что тишина и мерное покачивание на волнах помогут найти то, что нужно. Спустя час девушки на берегу начали волноваться, так как Тацуи всё не было. Одна лишь Миюки старалась не поддаться панике, только всё чаще касалась печати, что сдерживает силу брата. «Ведь если печать исчезнет, то тогда и надо волноваться», — убеждала себя Миюки и заверяла остальных, что Тацуя просто очень любит плавать, но у него так много дел, что возможность выпадает редко. И когда удаётся вырваться он в воде до посинения сидит.
По прошествии ещё тридцати минут Тацуя понял, что сегодня большего не добьётся, вот только понять, многого ли он достиг или нет не удавалось. Что-то он точно нашёл, но вот что... Это больше похоже не на дверь, а на плотную пелену, от которой веет каким-то жутким могильным холодом. Лезть за неё сейчас как-то не хотелось. «Я не трус, но лезть очертя голову туда, куда ранее даже не думал, это глупо», — убеждал себя Тацуя, стараясь подавить панику, и одновременно идеально выверенными движениями плывя в сторону берега. После обеда Тацуя решил предпринять ещё одну попытку, но на этот раз взял лодку. «Для подстраховки», — убедил он себя уверенно удаляясь от берега.
Миюки рискнула бросить в сторону уплывающей лодки задумчивый взгляд. «Коли брат решил, то своего он добьётся», — мелькнула мысль, а вместе с ней и понимание того, что предыдущая попытка не увенчалась значимым результатом.
— Миюки, мы чем-то расстроили Тацую, почему он не хочет провести время с нами?
— Нет, не думаю, что он расстроен, на самом деле он говорил, что хочет кое-что проверить. Вычитал недавно одну теорию, как-то связанную с медитацией, вот и пытается выяснить работает она или нет, просто забудьте о нем, коли Онии-сама чем-то загорелся, то пока не придёт к приемлемому результату не успокоиться. — Миюки решила сказать полуправду, так как врать в глаза одноклассницам не хотелось, а сказать, чем именно занят Тацуя тоже нельзя.
— Ааа, — потянула немного расстроенным голосом Хонока, но решила оставить Тацую и всё связанное с ним в покое.
Вернулся Тацуя только к обещанному на ужин барбекю. Вид у него был несколько всклокоченный, словно у воробушка после буйной потасовки. На немой вопрос Миюки он только улыбнулся, но эта улыбка сказала больше тысячи слов. «Брат чем-то очень доволен, а значит всё не так плохо». Эти мысли успокоили Миюки, да и от истины они были недалеки. Поговорить так и не удалось, но вот пробиться сквозь завесу получилось.
Так как сам Тацуя практически ничего не боялся, это чувство было ему чуждо, то он и не смог сразу понять, что воспринятая им как могильный холод завеса есть не что иное, как панический страх брата. Запертый в полной темноте, да ещё и накрученный совершенно определённой установкой матери о внешней угрозе. Близнец, которого Тацуя для простоты решил называть младшим. «А что, раз ему шесть, а мне шестнадцать, самое то», — решил Тацуя, когда ему в первый пришла эта идея. Пробиться до конца не вышло, но детский тихий плач Тацуя слышал отчётливо. Попытка позвать братика и как-то его успокоить привела к тому, что его выкинуло в реальность, но сказать, что ничего не добился, Тацуя не мог. Хотя бы услышать — это уже прогресс, хоть и маленький.
После окончания трапезы, Тацуя утащил сестру на прогулку. Не надо быть провидцем, чтоб понять, что её терпение на исходе и, чтобы не допустить недопонимания, Тацуя решил поделиться результатами. Как только они оказались достаточно далеко, Тацуя решил начать первым.
— Не накручивай себя, Миюки, кое-что всё-таки получилось, и общий принцип действий я уловил, но пробиться очень сложно.
— Онии-сама, я даже не понимаю о чём ты, – воскликнула Миюки, — прошу, поясни.
— Да мне бы кто пояснил, плохо ему, вот, но это и так понятно, Поттер же сказал, что он заперт. Любому на его месте было бы плохо. Я не знаю моё ли это личное представление или же реальность, но там темно и зябко, не холодно, а именно зябко. Я смог только его плач услышать. И мне от этого грустно, я не хочу, чтобы он плакал. Это для меня также важно, как и то, чтобы с тобой всё было в порядке, вот вроде и всё, что я пока сумел. Там нечто вроде завесы и я не очень понимаю, что это. Пройти силой можно, но я думаю, что его напугал, потому что стоило мне попробовать его позвать, как меня довольно грубо выкинули, и это явно было сознательно. Больше всего похоже на то, как если бы оттолкнуть что-то, что тебя пугает. Быть может и заплакал он из-за меня. В общем, надо
