можно… — задумчиво забарабанил крепкими пальцами врач по столешне, — Вот что, юноша. Раз вы набрались смелости и приперлись сюда- то и озвучивайте ересь больным собственной персоной. Может кто и захочет подвизаться. А я для такого дела репортеров позову. Осветим, так сказать, мероприятие со всех сторон.
— Может не надо… — промямлил Сидор, комкая в руках подписанный печатью рода пергамент. Этот лист совсем недавно Николай достал из конверта, а теперь вручил назад.
— Надо Федя, надо! — проговорил Амосов и ухватил парня за шкирку. Доктор был на две головы выше и силы немалой, потому справился с Сидором, как с кутенком, — А чтобы ты не сбежал, я к тебе паразита привесил. Такой славный злобный дух, чирья ещё насылает. Только недавно научился справляться с ним. В общем утечёшь, сгниешь почище сифилиса. Так что иди, выполняй.
С такой отповедью врач выставил Лукошко за дверь.
— И зачем я только согласился отнести послание! — пригорюнился Сидор, осматривая себя внутренним взором. Он хотел знать, действительно ли к нему «приставили паразита», или все же можно сбежать. К несчастью, эскулап не бросал слов на ветер, а может это парень был излишне впечатлителен. После недолгих изысканий Лукошко обнаружил свежий нарыв на носу и засуетился.
— Чтобы бы ты понимал, старый хрыч! Скалозуб вон, бает, что Золотой- сын бога. Да и меня Слай ни разу не подводил, — подбадривал сам себя Лукошко двигаясь к ближайшей палате, — Так что обломаешься ты, как пить дать, и закроешь свой непотребный более хоспис, когда он вылечит тут всех….
Бубня под нос, как старый хрыч, Сидор смело распахнул дверь и вошёл внутрь помещения без номера. В одиночках лежали знатные персоны, от них пока не отказалась родня, проплачивая койки. Посреди горы подушек лежала молодая девушка. Она казалась совершенно здоровой, до тех пор пока не раскрыла слепые, ничего не выражавшие глаза.
— Кто здесь? Николай, вы? Скажите, у меня есть шанс вернуть зрение? — в волнении спросила похожая на фарфоровую куколку девчонка.
— Меня, как раз, он и послал, чтобы озвучить одно очень интересное предложение, — прокашлявшись, начал речь Сидор, а ещё, при взгляде на незнакомку, ему почему-то вспомнилась Мия.
* * *
Лязг запоров раздался сегодня раньше, чем обычно. Это Два Зуба уловил своим воистину звериным чутьем, которое отмеряло время до секунды. Потому спешить к мнимой раздаче пищи он не стал, опасаясь ловушки. Тем более, что недавно приводили пополнение. Согласно подсчетам, сидельцев было вновь больше, чем сотня. А, значит, кого-то должны были казнить. Кого-то, кого первым поймают во тьме.
Подвал Белого Лебедя, самой большой тюрьмы Гипербореи, давно стал особой зоной. Сюда спускали только приговорённых к смертной казни без права на помилование. Камер как таковых не имелось. Громадные полуразрушенные катакомбы — развлечение для тюремщиков и богатеньких. Тут делались ставки и устраивались охоты.
А чтобы преступники не расползались по закоулкам и не плодились, пайку выдавали только на сотню душ. И то скудную. Зачастую сидельцы сами регулировали собственное количество, убивая слабейших.
Со временем внутри подземного мира сформировалась определенная иерархия. Старожилы объединились в банду из десяти человек и забирали половину еды. За остальное приходилось сражаться.
Два зуба оголодал. Он находился тут около месяца, и был осужден несправедливо. По крайне мере, боец на кулаках считал так. Подумаешь, по пьяной лавочке не рассчитал силу и прибил в кабацкой драке сынка какого-то бонзы. Так что, сразу в Белый Лебедь на нижний этаж?
Кличку кряжистый мужик получил за могучий удар. Бил так, что оставалось два зуба. В подземелье его не трогали. Хватало добычи послабей, чем боевик начала высшего уровня, прошедший сотни поединков один на один.
Трофим вздохнул. С детства судьба не баловала его, а причиной всему алкоголь. Сначала перспективного курсанта вышвырнули из бурсы за пьяный дебош. Тоже повторилось и в армии. Потом и из телохранителей поперли. Некоторое время мужчина жил тем, что участвовал в подпольных боях. Даже снискал славу среди городского дна. Но вскоре зелёный змий вновь толкнул по наклонной.
— Точно! Едой и не пахнет, — принюхался зэк. Вонь баланды обычно разносилась повсюду, теперь же в подземелье звучал голос какого-то молокососа, который обещал неслыханное — свободу, а ещё сообщал, что завтра придёт какой-то Золотой, заключать контракты со всеми желающими.
Сопровождали юнца два дюжих гренадёра, что предавало словам определённый вес. И все равно никто не вышел. Лишь стянулись ко входу доходяги. Странно, но их не тронули. Хотя Два Зуба решил, что их специально выманивают таким вот странным способом.
После чудного базикания*, наконец, принесли пожрать. Правда, пришлось потолкаться, оставив на полу два бездыханных тела. Завершив расправу, Два Зуба уволок отвоёванную пищу во тьму и приступил к трапезе. О том, что поутру вся его жизнь пойдёт по совершенно другому сценарию, он пока и не подозревал.
базикать*- сленг, означает говорить ерунду;
Глава 32. Нападение
Атака должна быть неожиданной и желательно превосходящими силами.
Стратег Европейской Лиги Кшиштоф Воевудский;
Караван из нескольких десятков летающих повозок двигался по серой, безжизненной пустоши. Обычно платформы ИСП перемещались по строго определенным маршрутам, но для данных клиентов сделали исключение. Деньги открывают многие двери, а большие деньги и вовсе творят чудеса.
Вот и вышло, что вопреки всем предписаниям, более двадцати новейших транспортных средств отправили в захолустье. Впрочем, по документам повозки числились совсем в другом месте. В общем, все как всегда. Коррупция в Славской Империи была неискоренима.
— Слышь, Сидор, ты что, втюрился что ли? — пихнул товарища в бок и заржал Скалозуб.
— Сам ты, втюрился! Просто наблюдаю за местностью! — слегка покраснев, отверг предположение друга Лукошко.
— Вижу, я, как ты «наблюдаешь»! Голова в одну сторону повёрнута — в ту, где сидит Аглая. Или ты там басурман увидал часом!? — снова расхохотался Трой, и десантники поддержали парня смехом, уж очень заразительно тот заливался.
Показное веселье помогало развеять тревогу. А переживать людям было от чего. Из-за перемещений врага пришлось заехать на запретную территорию. «Кляксы» так в народе называли места загрязнённые эхом минулой войны. Магия тут работала плохо, могли открываться спонтанные порталы, а после старта Слияния и раптуры.
Слай слушал спутников вполуха. Он анализировал правильно ли поступил, что привлёк к своим способностям излишнее внимание. Если бы юноша знал, что все так удачно сложится с займом, то не отправлял бы письма в хоспис и тюрьму. Однако что сделано, то сделано.
Основатель лечебницы зачем-то позвал репортеров и главной новостью столицы последних дней стало то, что герой войны оказался еще и чудотворцем. Вылечил безнадёжно
