class="p1">— Милая, вы снова вместе?.. — мамин голос стал взволнованным.
— Нет, мам. Но мы вместе работаем. Такая ирония судьбы…
Мы помолчали. Мама тяжело вздохнула.
— Эля, тебе уже почти тридцать. Ты взрослая и абсолютно самостоятельная девушка. Если посчитаешь, что пришло время его простить, то пусть будет так.
Несмотря на то, что видимся мы нечасто, мама, наверное, лучше всех понимает меня. А я ведь даже не спросила об этом, но так хотелось…
— Спасибо, — для меня было важно, чтобы именно мама поддержала меня, независимо от принятого решения. — Я вас люблю!
Я положила трубку и еще несколько минут сидела, разглядывая вид из окна.
Что мы имеем? Влюбленную дурочку, одну штуку, которая хоть и выросла, а забыть своего первого парня не смогла. Потому что пустила его тогда слишком глубоко, потому что он стал не только любовником, но еще и очень близким человеком, который знал все ее «трещинки» и безусловно принимал их.
Надо было дописать письмо по партнерской программе и с бюджетом закончить, а я просто сидела и смотрела в окно, думая о Дане.
Проснулась я от яркого солнца, бесцеремонно освещающего мое лицо. Потянулась, пытаясь понять, где я.
Мой кабинет, я лежу на диване и укрыта пледом. Вроде, все понятно, вот только я совсем не помню, как и почему оказалась здесь. Я же к Никите собиралась. А перед этим маме звонила и в окно смотрела…
— Доброе утро, — я вздрогнула, уставившись на вошедшего в мой кабинет Даню.
Кинула быстрый взгляд на часы — половина девятого. Полчаса назад в офис должна была прийти Оля, а с минуты на минуту — и все остальные сотрудники. От осознания того, что я проспала, я подскочила как укушенная, пытаясь «замести следы» моего ночного пребывания здесь.
— Не волнуйся, — Даня протянул мне кружку горячего чая, — сегодня вечером корпоратив, всем разрешили выйти на работу к десяти. Забыла?
Только сейчас я заметила, что он без пиджака, в одной рубашке, с расстегнутыми верхними пуговицами и закатанными рукавами. А еще его волосы непослушно топорщатся в разные стороны…
— Ты что здесь ночевал? — беря предложенную кружку и делая глоток, спросила я.
— Ага. Не оставлять же тебя одну в этом огромном офисе, — он улыбнулся, усаживаясь на краешек моего рабочего стола.
— Поступок джентльмена, — съязвила я, а значит, уже проснулась. — Я часто остаюсь ночевать в офисе, пока никто не украл.
Даня внимательно следил за мной: как я привожу волосы в порядок и поправляю макияж.
— Из-за работы остаешься? — голос бархатный, чувствуется, что ему на самом деле интересно.
Я кивнула:
— Тороплюсь вернуть тебя твоей невесте в Сиэтл… — говорю и смотрю на его реакцию.
Даня хмыкнул.
— Петр Михайлович тот еще фантазер…
Я сделала вид, будто не поняла, на что он намекает. Просто намекает, но не отпирается же…
— И твой парень не против, что ты ночуешь здесь? — отрывает меня от размышлений Даня и смотрит в упор, ожидая ответа.
— Отнюдь.
— Не правда, солнышко, — захватив, видимо, часть нашего разговора, в кабинет вошел Никита.
Одет он сегодня в свободные брюки и теплый вязаный свитер, явно не на работу. Ловлю себя на мысли, что огорчаюсь при его появлении. Что это за чувство?!
Никита, держа руки в карманах и с каким-то вызовом глядя на Даню, продолжил:
— Если честно, то ее парень сильно против поздних возвращений домой и неформального общения с партнерами-мужчинами… — он многозначительно посмотрел на край моего стола, на котором все также спокойно продолжал сидеть Даня.
— Никита… — стоило разрядить ситуацию. — Ты почему приехал так рано?
Он перевел на меня взгляд, и, наверное, впервые я увидела в нем ревность.
— Рано? Ты видела, что я звонил тебе много раз?
Я взяла телефон со стола, на нем было почти сорок неотвеченных вызовов. Кажется, теперь мне понятна причина его появления.
— Извини… Я уснула и не слышала. Ну, вот видишь, со мной все в порядке…
Никита осмотрел меня с ног до головы и уже спокойнее продолжил:
— Переоденься, скоро люди начнут собираться… И пошли, я покормлю тебя завтраком, — он вышел из кабинета, направившись в зону отдыха с удобными диванами.
Я быстро нашла в шкафу длинное шерстяное платье цвета кофе с молоком и хотела уже выйти, но замерший, словно статуя на моем столе Даня остановил меня:
— Это я отключил звук на твоем телефоне. Этот парень был слишком назойливым, а ты так чутко спишь.
Я посмотрела на него и не увидела ни капли раскаяния. Только горящие глаза и высоко вздымающуюся грудь, как когда-то в Городском саду, в тот самый вечер, когда он сумел лишить нас с Сашей первого поцелуя.
Да что с ним происходит?! Даня всегда был для меня загадкой, даже когда я считала его самым близким человеком. Жутко молчаливый, каждую мелочь приходилось вытягивать из него. А поступки — вообще нагромождение непонятных действий по непонятным причинам.
— Даня, что ты делаешь? — спросила я тихо, чтобы Никита не услышал меня.
— Ревную тебя, — почти не задумываясь ответил он.
У меня дыхание перехватило, и я судорожно втянула воздух, пытаясь прийти в себя.
— Что?
— Ты можешь попросить меня реже попадаться тебе на глаза и делать вид, что мы не знакомы… Но запретить ревновать тебя — не получится, — в его серых глазах бушевал океан. — Прости, малая…
Малая… Как же меня раздражало, когда он называл меня так. И как сейчас стало тепло на душе от этого слова, произнесенного его тихим бархатным голосом.
Я развернулась и пряча смущение и навернувшиеся слезы вышла из кабинета.
Глава 30
Пиарщики превзошли себя на нынешнем Новогоднем корпоративе. Большой банкетный зал в отеле «Плаза Гарден» был оформлен в стилистике «Алисы в стране чудес» с такой доскональностью, что стоило переступить порог зала, как появлялось стойкое ощущение, что ты уже не в реальной Москве, а на страницах книги. Шары, ростовые куклы всех персонажей истории, кэнди-бары, оформленные часами и шляпами вперемешку с бутафорскими сладостями, гостевые столы, поделенные по принципу карточных мастей со стульями-чашками, живой оркестр в костюмах кроликов и даже пол под шахматную доску… масштабно!
Я покрутила головой в поисках фуршетного стола с шампанским и закусками. Рядом с ним, что не удивительно для меня,
