водку в клетчатую сумку, он угрожал сотрудникам разнести магазин. А потом, когда мы хотели уйти, охрана пыталась взять Ваню силой, и отобрать холодное оружие, но он стал разбивать шкафчики. В итоге, мы сбежали.
— Вы разбили пять бутылок дорогого коньяка. Перевернули полку с чипсами, и затоптали её. А так же, украли более девяти пол литровых бутылок водки. И это я ещё не говорю о поломанных шкафчиках, о разбросаных фруктах, и о угрозах топором. Вы… Я не пойму… Вы вообще что устроили? Устроили, чего? Вы знаете сколько теперь должны супермаркету? Нет? Вот отлично, поедите туда, и будете оплачивать свои злодеяния. Но это после того, как отсидите.
— В смысле, «отсидите»? — спросил Ваня.
— В прямом. Сегодня к нам заезжала дочь Сухаревой, и написала ещё одно заявление. Она сказала, что хочет посадить вас за решётку. У её матери плохое здоровье, и она запросто может умереть.
Волнение ещё больше охватило меня. Я услышала стуки своего сердца, и окунулась в напряжение. В голове появилась картина, будто меня бросили в реку, куда только что ударила молния. И по мне пошёл ток.
— Мы можем сделать один телефонный звонок? — спросил Ваня снова.
— Один? Можете.
Я тут же набрала мать. Сука, бери же ты трубку. Почему, когда ты так нужна, постоянно недоступна?
— Алло мам. Ты можешь приехать в полицейский участок, и забрать меня с Ваней отсюда? Пожалуйста, приедь… — со слезами на глазах прошу её, после того как она взяла трубку.
А пока она ехала сюда, нас с Ваней поместили за решётку. Хорошо хоть, что в одну. Когда он рядом, мне немного спокойнее. По крайней мере, я не чувствую себя так ужасно.
* * *
Я сидела возле Вани. Моё тело слишком трусилось, я не могла справиться с этой панической атакой. Хоть, Ваня и обнимал меня, и делал всё возможное чтобы я успокоилась, но ничего не выходило. Я боюсь сесть в тюрьму, и никогда из неё не выйти. Я боюсь того, что из за нас могла умереть бабка. Я боюсь этого как огня. Мои руки холоднеют, а в голове появляется шум.
Но когда я увидела мать, входящую в помещение, вся тревога развеялась. Я поднялась, и подбежала к решётке.
— Мам! Мама, вытащи нас отсюда любой ценой, умоляю!
Первым делом, она ударила меня по щеке. Решётка была широкой, и её ладонь сюда пролезла. У меня навернулись слёзы, но я сдержалась, чтобы не расплакаться. Моя свобода сейчас важнее слёз. Я должна выбраться отсюда. Мне не нравится здесь. Мне не нравится эта мертвая атмосфера. Я уже успела представить себя на севере, в трёх фуфайках, плюющуюся семечками на право, и на лево. Успела представить себя старой, никому не нужной женщиной, которая сидела за убийство…
Мать вызвали в кабинет. Её не было около часа. А через какое то время, сюда приехал мой отчим. Он тоже направился в кабинет. Затем, сюда приезжали какие то люди. Я сидела на скамейке в лютом напряжении. Страх охватывал меня изнутри. Я чувствовала как по венам течёт кровь, и как бьётся моё сердце. Мне было невыносимо страшно от всей ситуации.
И наконец, спустя ещё пол часа, они вышли из кабинета с улыбками на губах. Мой отчим рассказывал какой то анекдот полицейскому, от чего он смеялся, и был в хорошем настроении. Он приказал своим сотрудникам, открыть клетку, и выпустить нас. А уже на улице, родители начали отчитывать нас с Ваней. В машине, отчим орал на меня. Он орал так громко, что мне приходилось закрывать уши. А мать, была готова разорвать меня в клочья. Она орала ещё громче чем он. Мы с Ваней только друг на друга смотрели, и пытались найти в наших глазах, очередную порцию поддержки. Мы без слов понимали о чем думаем, и держались за руки. Так было легче.
* * *
Нас привезли к моему дому. Мы с Ваней выскочили из машины, и кинулись в подъезд. Было невыносимо слушать эти нотации, и лишние крики.
Дома, я решила сходить в душ первой. Поэтому, взяв полотенце, я отправилась в ванную. Ваня тем временем, сидел на кухне, и пил чай.
Скинув с себя грязные шмотки, я забралась в ванну. Включила воду, и направила лейку на голову. Ну наконец-то! С ощущением нежных струй воды, я почувствовала себя чище. А когда намылила тело, приятно-пахнущей гелью, то аж весну внутри себя обнаружила. Я смывала шампунь с волос, и чувствовала как чистота спускается по моей спине. Теперь, и жить приятно.
Обмотавши голову полотенцем, я вышла из ванны, и стала одеваться. Надела белую, постиранную футболку, и чёрные, домашние шорты. Я пришла на кухню, где меня уже ожидал мой чай, приготовленный Ваней.
— Спасибо, Вань. — говорю, и глотаю несколько глоточков залпом.
— Приплыли. — отвечает парень, смотря в телефон.
— Что такое?
Я уселась напротив, и взглянула на него.
— Ну, как я правильно понял свою хозяйку квартиры, мне пора собирать "монатки" и выметаться немедленно. Цитирую её сообщения.
— За что? За беспорядок?
— И это тоже. Она не желает меня видеть там, и угрожает спалить вещи, если не приеду за ними в течении часа.
— Поехали?
— Придется. Только вот… Без жилья остался… Видимо, перееду в школу временно.
— Ты с ума сошёл? Какую школу? Где ты там в душ элементарно сходишь? А еда? А спать где? Не выдумывай. Если мои узнают что ты туда жить переехал, они тебя уволят.
— И что мне делать?
— А давай ко мне?
— К тебе? Смешно.
— В смысле? А что не так, собственно?
— Нет, я не в том смысле. Ну ты вроде как… боишься с мужчинами находится… А жить, так вообще!
— Ты мой друг. — говорю, и кладу ладонь поверх его руки. — Я не брошу тебя в беде. Переезжай ко мне. Я у себя в комнате буду спать, а ты на диване- в общей.
Глава 22
Около пятнадцати минут, мы сидели на кухне, и пытались взбодриться после свежих новостей. Мы молчали. Не было сил беседовать, и даже шевелиться. Я смотрела в окно, и ждала пока мои волосы немного высохнут. Потом, всё равно придется сушить.
Но со временем, мы поехали на съёмную квартиру Вани. Дорога оказалась длинной. Ну возможно мне так показалось. Мы долго стояли в не больших пробках, и долго объезжали дворы.
И наконец, мы прибыли к нужному дому. Припарковав машину, Ваня пошёл к подъезду, вместе со мной. Идя уже по
