сорвалась на крик. — Это закончится плохо, неужели вы не понимаете⁈
Девушки опять залились смехом.
— Смирись, Лиля! Ты его бесишь, а мы возбуждаем.
— Он сегодня нас хвалил на консультации, — блаженно покивала Милана. — Смотрел с огоньком. Я вся потекла!
— А ещё он просил, чтобы ты дала его номер.
— Сказал, что мы должны обращаться по проекту сразу и не накапливать вопросы.
— Он согласился, что у всей группы должен быть его номер, а не только у тебя.
— Ты ведь не ревнуешь?
— Диктуй, я запишу, — Ксюша достала телефон и выжидательно вскинула глаза. — Ты оглохла?
— Ох, пойдём! — горделиво взмахнула рукой Милана. — Догоним его на парковке и нажалуемся, что Лиля окрысилась и послала нас.
— Точно! Он потом обругает тебя и больше не доверит вести дела группы, ха!
— Ариведерчи! — Милана дернула ручку и приоткрыла дверь.
Внутри всё кипело и пригорало, словно моё тело заразили вирусом. Хотелось кинуться и выдрать им волосы. Сказать, чтобы они никогда не смели подходить к моему Марату! Ярость душила. Ненависть сжирала.
Пусть подавятся! Он ничего им не даст! Ему нравилась я! Я! Он целовал меня!
Я вытащила телефон и не с первого раза разблокировала экран. Руки дрожали, на глазах скапливалась влага. Я была не в себе! Не могла подавить огонь! Найдя контакт Рахманова, я сообщила его номер.
Ещё не понимая, что сделала роковую ошибку. Таймер до моего падения был запущен. И ничто, и никто не мог его остановить.
Глава 24
Часто на большом перерыве мы с одногруппниками ходили в столовую и занимали длинный стол. Однако сегодня я кушала в одиночестве. После вчерашнего не хотелось сталкиваться с Ксюшей и Миланой, смеяться над их шутками и вести беседы, словно ничего не произошло.
Тимофей нашёл меня в закуточке у окна.
— Присяду? — он отодвинул стул.
— Не занято, — холодно ответила я, перемешивая вилкой пюре с соусом.
— В общем, по твоему красивому и грозному личику, я понял, что где-то облажался.
Парень расположился рядом, касаясь своим плечом моего.
— Но ты должна вынести приговор, прежде чем дуться.
— А сам не догадался?
— Зай, я не умею читать мысли, — с огромной печалью сказал он.
Протянув руку к моему стакану, Тим глотнул яблочный компот.
— Фу-у. Как ты это пьешь? Вода с сахаром.
— А я тебе не предлагала!
— Ну вот, уже и воду не подаст умирающему, — вздохнул парень и покачал головой.
— Ты не умирающий.
Он придвинулся ближе и решительно шепнул:
— Я умираю от неразделённых чувств к тебе.
— Не надо этого, Тим, — фыркнула я, отодвигая контейнер.
Аппетит испарился.
— Я правду говорю!
— Тогда почему вчера ты целовался с девушкой в коридоре?
Он положил руку на мои плечи и притянул к себе. Я вырывалась из его объятий, однако парень держал крепко и успокаивающе поглаживал по спине.
— Извини, звёздочка моя. Я виноват.
— Не хочу это слышать! Иди к ней! — злилась я, упиралась руками в его грудь, пыхтела.
— С ней всё кончено.
— А что так? — я взглянула в его глаза с недовольством, пытаясь вызвать у него раскаяние. — Не дала?
— Как раз дала. Поэтому мы больше не встретимся. Её это устроило.
— Здорово! Как у тебя всё просто! Чувства ко мне, а спишь с другими. Отпусти меня!
Вместо этого Тимофей придвинул меня ещё ближе, и я уткнулась в его шею.
— Зай… зай, но мы же договаривались. Раньше ты была согласна.
Я прикусила нижнюю губу и зажмурила глаза, вспоминая наше знакомство и первый поцелуй в заброшенном парке. Тогда мы занимались проектом по озеленению.
Он участвовал для галочки и не сильно был вовлечен, пока не столкнулся с моим осуждением. Я не знала, что Тимофей был сыном влиятельного депутата и этот проект финансировался его отцом.
Студент начал меня преследовать, и, когда я поддалась его обаянию, он решил не мешкать и затащил меня в постель. Я сразу призналась, что была девственницей без какого-либо опыта в любовных играх.
А Тим оказался неправильным сыном депутата. Он мог грубо воспользоваться мной и бросить на следующий день. После легко откупиться, если бы я что-то предъявила ему. Сколько таких историй гуляло по университету. Сколько имен было упомянуто — а это были его друзья, дети богатых родителей.
Внезапно он предложил встречаться и сказал, что мы не будем спешить. С одним «но»… Ему трудно жить без секса, и пока мы не станем ближе, он будет находить девушек на одну ночь.
Мне казалось, что это правильно. Он парень. Ему нужно. У него гормоны. Лучше так, чем измена. А я присмотрюсь к нему, настроюсь и отдам себя, когда буду готова.
— В чем я провинился? — спросил он, когда я притихла.
— Ты целовался с ней в универе. А мы договаривались, что ты не будешь делать это здесь. И не у всех на виду.
— Каюсь, Бейби. Извини меня, — пробормотал он ласковым голосом. — Простишь?
Я сама оказалась не без греха. Чувствовала, что виновата перед ним больше. Хотя мы не говорили, что я должна быть верной и отвергать других мужчин. Но это подразумевалось.
— Ты всё ещё хочешь поужинать с моими родителями?
Вздохнув, я попыталась выкинуть из головы образ Марата Ильясовича. Он был недосягаем, словно парил над городом. То, что он поцеловал Бейби — ничего не значило. И его хорошее отношение к Лилии тоже. Мне нужно было довольствоваться малым. Я должна получить стажировку, и это никак не совпадало с мечтами быть его девушкой.
В мыслях вспыхнула Жасмин, которая пыталась образумить меня на вечеринке. Сквозь тяжесть мук я признала, что она говорила разумные слова. Мне следовало прийти в себя.
— Конечно хочу. Мы же ждали этого.
Хватит метаний. Я не могла так жить. Я боялась, что если снова окажусь наедине с Рахмановым, то потом всё будет намного хуже, чем засосы и глупое влечение.
Тим подходил мне и сделал многое ради наших отношений. Я должна быть с ним!
— Спасибо, зай, — он в последний раз скользнул ладонью по моей спине. — Я заберу тебя в пять. Отец не любит, когда я опаздываю. Так что приедем раньше.
— Хорошо, — я постаралась сделать голос нейтральным. — Волнуешься?
— Ну, есть такое. Ты ведь первая, кого я буду знакомить с семьёй.
Внутри закололо, разъедая жгучей кислотой. Оказывается, чувство вины было таким гадким и обвиняющим. Даже моя улыбка, растянувшаяся от внезапной тревоги, вызвала кислую тошноту.
— Как мне одеться? — быстро спросила я, заталкивая вину в дальний темный уголок.
— Не знаю, зай.
— А потом мы опять поедем в магазин, чтобы
