это было дешевле: счет в швейцарском банке стоит тысячи, а готовый SLP с банковским счетом - всего пару сотен фунтов.
Если вы читали книгу "Денежная страна", то, возможно, думаете, что я затрагиваю старую тему. Британские подставные компании печально известны своей ролью в финансовых преступлениях, а британские политики печально известны тем, что ничего не могут с ними сделать. В 2016 году я опубликовал длинную статью о том, как мошенники годами использовали компании, зарегистрированные по адресу 29 Harley Street в Лондоне, чтобы обманывать своих жертв. Тогда я наивно полагал, что кто-то из власть имущих прочтет статью и закроет лазейку, которую я раскрыл, но этого не произошло; вместо этого она была полностью проигнорирована. На самом деле это было даже хуже, чем игнорирование. Три года спустя журналисты из The Times опубликовали собственное расследование по делу 29 Харли-стрит, повторяя те же обвинения и раскрывая точно такие же преступления, что и я, и все равно никто из власть имущих ничего не предпринял. Увидев, как совершается ограбление, и не остановившись, чтобы помочь, можно оправдаться один раз, но когда то же преступление раскрывается во второй раз, а вы все равно проходите мимо по другой стороне дороги, это начинает походить на закономерность. Компания Butler Britain существует для того, чтобы помогать своим клиентам. Она не заинтересована в том, чтобы мешать им вести себя плохо, если в этом есть выгода.
Как только Лиск рассказал первую историю о SLP, он продолжал разоблачать одно за другим: как SLP использовались в торговле оружием между Украиной и Персидским заливом, в отправке наемников на восток Украины, в торговле контрафактной водкой, в нарушении авторских прав в промышленных масштабах, в продаже нелегальных таблеток "для повышения мужской силы", в создании условий для нерегулируемых азартных игр (все эти истории произошли всего за восемнадцать месяцев). Очевидно, что молдавское ограбление было лишь одним из многих мошенничеств, совершенных с помощью Шотландии, и обошлось жертвам по всему миру, возможно, в сотни миллиардов долларов. В этом отношении репортаж Лиска был похож на мой репортаж о 29 Харли-стрит, поскольку там тоже было множество мошенничеств, базировавшихся по одному адресу. Однако в одном важном отношении его работа отличалась: политики игнорировали мои статьи, но не игнорировали его.
За шесть недель до публикации первой сенсации Лиска всеобщие выборы принесли исторический прорыв Шотландской национальной партии, которая из шести членов парламента превратилась в третью по величине партию в Вестминстере. Набрав пятьдесят шесть мест, она всего лишь на три места оторвалась от чистой зачистки к северу от границы. Из множества новых членов парламента ШНП назначила своим представителем по казначейству новичка в парламентском деле Роджера Маллина. Он вызвал самый большой шок на этих и без того неспокойных выборах, выиграв место, которое ранее занимал бывший премьер-министр Гордон Браун. Маллин прочитал о молдавском мошенничестве и о том, как оно было осуществлено в Шотландии, и был потрясен. Шотландское партнерство с ограниченной ответственностью было продуктом шотландского права, но юридическая архитектура была создана в Лондоне. Если Шотландия хочет выйти из бизнеса по отмыванию денег, ему придется убедить своих новых коллег в Вестминстерском парламенте изменить закон. Это не выглядело легкой задачей: партнерства с ограниченной ответственностью были непонятной веточкой в уже довольно немодной отрасли права, а это был скандал с участием Молдовы, стране, о которой почти никто ничего не знал и не интересовался. Но с энтузиазмом неофита он все равно принялся за работу, полный решимости добиться результата.
Партнерства - очень древний инструмент, и на протяжении веков они существовали только в рамках общего права, установленного судебными решениями, но викторианцы кодифицировали их в законе 1890 года, содержавшем семнадцать слов, которые столетие спустя стали причиной всех бед: "в Шотландии фирма является юридическим лицом, отличным от партнеров, из которых она состоит". В законе не сказано, чем шотландское товарищество (а с 1907 года, когда они были введены, - товарищество с ограниченной ответственностью) отличается от товарищества в Англии, Ирландии или Уэльсе, и не приведено никаких подробностей о том, что это значит, но эти семнадцать слов устанавливают различие, которое окажется чрезвычайно дорогостоящим для национального банка Молдовы и чрезвычайно выгодным для грабителей банка и их дворецкого.
На протяжении большей части двадцатого века существовало всего несколько сотен шотландских товариществ с ограниченной ответственностью, которые в основном использовались для владения сельскохозяйственной арендой, поскольку позволяли шотландским домовладельцам лишать арендаторов прав. Как и все партнерства, SLP не были обязаны публиковать финансовую отчетность, как это делают компании, и сами не облагались налогами; любые деньги перетекали к партнерам, которые платили налог как физические лица. Однако в отличие от партнерств в других странах Соединенного Королевства - благодаря этим семнадцати словам - SLP могли владеть собственностью, заключать контракты, подавать иски и вести себя как компания. А поскольку ответственность партнеров SLP может быть ограничена, как и в случае с компанией, но в отличие от традиционного партнерства, они рискуют только теми деньгами, которые специально вложили, а не всем, что им принадлежит. Если предприятие обанкротится, остальные их активы не подвергаются риску. Никакого раскрытия информации, никаких налогов, никаких недостатков, никаких рисков: все это придавало SLP качество "Heads I win, tails you lose", которое так ценится очень богатыми людьми, стремящимися выстроить свои деловые отношения наиболее выгодным образом. И те качества, которые привлекали крупнейших землевладельцев Шотландии, как выяснилось, также привлекали самых изощренных отмывателей денег в Восточной Европе.
Лиск был не единственным исследователем, изучающим странный мир СЛП или единственный, кому это было трудно сделать. СЛП было трудно прощупать, потому что, в отличие от корпоративных регистраций, которые я нашел на Харли-стрит, 29, документы, касающиеся партнерств с ограниченной ответственностью, были размещены на сайте Companies House в виде изображений, а не введены в виде данных. Это означало, что для анализа документов нужно было читать каждую запись по отдельности; программы для поиска данных были бесполезны. Это не только отнимало много времени и вызывало разочарование, но и, на тот момент, было дорого. Получение документов по каждому SLP обошлось бы более чем в 6 000 фунтов стерлингов. Однако Ричард Смит проверил все, что мог, и обнаружил ситуацию, которая оказалась еще более тревожной, чем все думали.
Он подсчитал, что если выбрать случайный SLP из реестра, то с большой долей вероятности можно обнаружить, что он принадлежит анонимным офшорным компаниям, зарегистрированным в неприметном доме где-нибудь в Шотландии и идеально предназначенным для финансовых преступлений. Около 80 % всех SLP, созданных за последние восемь лет, были именно такими. "Упс, - написал Смит, обладающий
