отчасти даже завидую. Девушки сами вешаются на тебя, а ты ещё думаешь. Посмотри на меня — каждая победа — это результат упорной работы. Я бы до сих пор ни с кем не встречался, если бы не пользовался каждым шансом, что дарит мне судьба. Так что на твоём месте я бы хватал судьбу за зад и воплощал свои мечты.
— Ну, я-то знаю какие у тебя мечты!
— И потом, мутить с Малиновской — отличная идея ещё и по той причине, что Алиса — не моя двоюродная сестра. А то после вашего расставания с Миркой Лиза снова стала на тебя заглядываться.
— Да ладно тебе! У нас с Лизой всё равно ничего бы не было.
Я повернулся к Родиону и заметил, что он заметно погрустнел.
— Родя, ты чего?
— Сень, вот что со мной не так? Вроде бы у моего дома есть деньги и влияние, я не урод и не идиот, а с девушками не складывается. В чём дело?
— Ну, это несложный вопрос…
— Ой, только не надо говорить, что я мерзкий и всё такое! Я тебя серьёзно спрашиваю.
— А я тебе серьёзно отвечаю. Зачем ты корчишь из себя озабоченного психа? Я ведь вижу, что за маской напыщенного полудурка скрывается нормальный парень, который может думать и чувствовать. Вот взять Чагину — зачем ты полез ей под юбку в поезде? Разве ты не понимал, что гордость дворянки не позволит ей ответить взаимностью?
— Ой, ты просто не знаешь, на что способны дворянки!
— Но ведь Карина не такая, и ты прекрасно это понимал, но всё равно гнул свою линию. Одоевскую тоже обидел… Эти дурацкие шутки — уровень младшей школы, когда мы дёргали девчонок за косички. Покажи себя таким, какой ты есть!
— А какой я? — вспылил Родион. — Что во мне такого, что может привлечь внимание? Отец не верил в меня, в Москве Кислов был впереди, в академии ты вырвался вперёд и приковал к себе внимание, а ещё Аверин, Гаранин, Кирсанов… Да тот же Уваров с девушкой встречается! Я постоянно в тени лучших!
— Родь, девчонки любят не тех, кто выделяется, а тех, кто дорог им. Ты постоянно ищешь себе партнёршу на одну ночь, а нужно искать человека, с которым проживёшь всю жизнь.
— Понял! — обрадовался Серафимов. — Дай человеку рыбу, и он будет сыт один раз, научи его рыбачить, и он будет сыт постоянно! Нет, Сеня, ты не чума. Ты — гений!
— Родь, ты уверен, что правильно истолковал мои слова?
— Не парься, я всё понял! Я к Чагиной.
— Может, мне пойти с тобой? Как твой бывший телохранитель, я за тебя волнуюсь.
— Зачем? Свечку подержать? — заржал парень, но осёкся. — В смысле, я сам справлюсь, спасибо.
Родион умчался воплощать в жизнь свой план, а я решил пока не торопиться, чтобы не наломать дров. Воскресный день закончился на удивление быстро, а новая учебная неделя снова подкралась незаметно, как это и бывает. На самой первой паре мы увидели гостей из Москвы в деле.
Первой жертвой комиссии стал Шишкин. Сразу три проверяющих явились на первое занятие по развитию дара у второго курса и решили понаблюдать за работой преподавателя со студентами. Шишкин решил испробовать свою излюбленную заготовку и столкнуть лбами студентов. Правда, в этот раз у нас получалось всего три пары, а Пётр Аверин оставался без дела. Тогда Иван Степанович решил составить компанию студенту и лично занялся его подготовкой.
Шишкин был стихийником и атаковал Аверина огненными сгустками, вынуждая создавать иллюзии и уклоняться от боя. Вот только Пётр совершенно ничего не сделал, отчего в первые же секунды попал под волну огня и принялся сбивать пламя с тренировочного костюма.
— Иван Степанович, как вы прокомментируете свои действия? — поинтересовалась женщина, не удостоив Шишкина даже мимолётным взглядом. Она была слишком занята, делая записи в своём блокноте.
— Это… бывает. Студент не успел настроиться на рабочую волну после выходных. Поверьте, я хорошо знаю возможности Аверина, и уверен…
— Бывает… — повторил второй участник комиссии. — Иван Степанович, мне кажется, вы слишком много возможностей отдаёте на волю случая. Это недопустимо для уровня академии.
— Я понимаю, но…
— Поразительно! — покачал головой мужчина, который в составе комиссии был главным. — Иван Степанович, скажите мне, сколько студентов у вас под началом?
— Было восемь, сейчас семь студентов второго курса и четверо первокурсников. Но каждый из них уникален, а потому приходится подбирать уникальную систему тренировок.
— Вот именно! Уникальную! А что мы видим на ваших занятиях? Стихийников около полусотни, ратников почти столько же, артефакторов и целителей больше трёх десятков в каждой группе, и ваши коллеги управляются с такой нагрузкой, а вы не можете проработать индивидуальную систему тренировок для каждого из семи студентов?
— Я как раз над этим работаю! Мне досталась совершенно неподготовленная группа, поэтому я решил наверстать упущенное, оценить их возможности, и тогда…
— Месяц! Уже почти месяц прошёл учебного года, а вы до сих пор оцениваете возможности студентов? Это саботаж!
— Я исправлюсь к следующему занятию! — пообещал побелевший от страха Шишкин.
— Хорошо, проверим! — мужчина сделал пометку в блокноте и демонстративно покинул занятие, а остальные члены комиссии поторопились за ним.
После пары я догнал Аверина и отвёл его в сторону.
— Ава, что происходит?
— Зазевался немного, с кем не бывает, — с улыбкой отозвался парень.
— Мне-то лапшу на уши не вешай, я же тебе не Серафимов. Ты намеренно подставился на паре.
— Да, я сделал это специально, не скрою.
— Зачем, Ава? Ты разве не понимаешь, что у академии и так проблемы!
— Хочу слить Шишкина, а сейчас отличная возможность сделать это красиво и без лишних усилий. Меня выводят из себя его надменные речи и дурацкие выходки. Он действительно паршивый препод, поэтому в моём поведении нет ничего плохого. Я просто помогаю комиссии увидеть то, что они могли бы не заметить.
— Ты разве не понимаешь, что сейчас все мы должны быть заодно? Дело не в Шишкине, а в том, что академию могут закрыть, если мы провалимся!
— Не думаю, Арс. Закрыть академию — это уже слишком.
— А ты подумай! Будет очень обидно, если сведением личных счётов мы выкопаем яму сами себе.
— Ладно, я проверю по
