начинаю от души травить шуточки.
Девушки так и липнут ко мне, как пчелы на мед. Хотя, положа руку на сердце, я не запомнил имя ни одной из них. Но зато мне такое внимание дает возможность понаблюдать за более чем любопытной реакцией принцессы, которая, к моей несказанной радости, не заставляет долго ждать.
Я болтаю о какой-то милой ерунде, коллеги Золотаревой смеются и поддакивают, а сама Злата то и дело обращает на меня внимание. Поглядывает исподлобья, злится, хмурит брови и закусывает губу.
Ох, если бы она только знала, как таким видом она заводит меня не на шутку!
Чувствую себя мазохистом, и мне такая вольность потом аукнется, но сейчас же я сполна утешил свое эго и с величайшим удовольствием продолжаю заниматься диверсией.
Жду, когда шарахнет.
И проходит минут двадцать. Мне кажется, я даже отсюда, в десяти шагах от ее стола, слышу, как принцесса закипает.
Ну, детка, давай.
А сам продолжаю флиртовать и расточать улыбки. До тех пор, пока:
— Абашев! — не рыкнула моя львица. А потом резво вскочила со стула да так, что тот опрокинулся, с грохотом падая на пол.
— Да, Злата? — перевожу на девушку взгляд полный ликования.
В кабинете виснет тишина.
— У тебя нет дел?
— Нет, вообще-то. Я твой водитель, если ты забыла. Ты пока никуда не едешь, мне нечем себя занять, — отшучиваюсь.
Кто-то из девочек хихикает.
Злата в несколько шагов оказывается рядом и зло смотрит на меня, тыча своим наманикюренным пальчиком мне в грудь:
— Пойдем, я расскажу, чем тебе заняться стоит, — и выходит, громко хлопнув дверью.
— Что ж, было приятно пообщаться, дамы! — откланиваюсь и прощаюсь, торопясь за занозой следом.
Но стоит только выйти, как меня хватают за рукав, уводя куда-то в сторону.
— Ты мерзкий тип! — рычит девушка.
— Почему же? Вон, спроси своих напарниц, они скажут обратное, уверен.
Ее глаза сверкают от злости. Если бы взглядом можно было убивать, я бы уже давно валялся в ее ногах бездыханным телом.
— Ты меня отвлекаешь! Вот скажи, зачем ты пришел? Ну, что тебе от меня надо? А это представление, ну, для кого? Противный, ползучий гад!
— Червяк, что ли?
— Да хоть бы и так! Я тебя ненавижу, Абашев! — ругается девушка, сопровождая каждое слово ударом в плечо.
— Ну, так какая тебе разница тогда, что я притащился в ваш офис? Я просто общался, тебя даже не трогал, — пожимаю плечами, пытаясь сдержать смех. — Заводил новые знакомства. Парочка, кстати, приглянулась. Не подскажешь мне их номерок? — продолжаю как ни в чем не бывало, а Злата звереет пуще прежнего.
Неужто я оказался прав, и принцесса меня попросту ревнует? Да быть такого не может!
— Ты флиртовал у меня на глазах! — прилетает ответ и очередной удар.
— Ну и что? — деланно удивляюсь. — Разве это запрещено?
— Тебе нельзя! Я же… ты же… мы же… — запинается она, и на время прекращаются мои побои.
Я, недолго думая, оглядываюсь и замечаю дверь чуть дальше нас, с табличкой «для клининговой службы». Дергаю за ручку, которая поддается, и тут же впихиваю туда ругающуюся Злату, закрывая за собой.
— Что ты делаешь, негодяй?!
А я улыбаюсь, как дурак. Кажется мне, что не все у нас потеряно. Вполне возможно, у нас однажды даже выйдет подняться на новый уровень отношений, только для начала нужно убедить в этом принцессу.
А себя? А хочу ли я… отношений? Да черт его знает, но совершенно точно я хочу эту соблазнительную мегеру.
— Выпусти меня! — рвется к двери Злата, но я преграждаю путь и до того в небольшой комнатке с приглушенным светом.
— Злата, я тебя сейчас огорчу, наверное, но это ревность, — усмехаюсь, поймав ее руки за запястья, чтобы предотвратить град ударов.
— Какая еще ревность? — фыркает она и начинает смеяться, похоже, начинается истерика. В глазах появляются слезы. Только этого еще не хватало.
— Самая обычная ревность, Злата. Ты меня ревнуешь. И не хило так…
— Ты себе льстишь! Как я могу тебя ревновать?! — взвизгнула девушка. — Да кто ты вообще такой, чтобы я тебя ревновала?! Да ты…
Все, мое терпение кончилось.
И слезы ее вот-вот брызнут из потрясающе красивых янтарных глаз.
Пора заканчивать этот спектакль, пока нас кто-нибудь не услышал.
Я просто делаю шаг.
Подталкиваю ее к стене, в которую она упирается спиной, и со всей силы впиваюсь в капризные, но такие сладкие губы своими губами. Резко. Порывисто. Совершенно не нежно. Грубо целую самые желанные для меня губы!
Злата что-то мычит. Брыкается, пытается вырваться, упирается, капризничает, но я от этого завожусь еще больше. И она тоже. Знаю, чувствую. Это какая-то, мать ее, извращенная гребаная химия!
Я перехватываю ее руки за тонкие запястья и фиксирую их над ее же головой. Прижимаю к стене. Вот так у нее меньше возможность въехать мне куда-нибудь. Пригвождаю ее стройное тело своим. Языком заставляю раскрыть свой прекрасный ротик. Впитываю ее присутствие, ощущения ее тела до дна, до остатка. Напираю. И она раскрывается, спустя, кажется, целую вечность. Перестает упираться. Я отпускаю руки, которые тут же обвивают мою шею.
М-м-м, она мой кайф.
Да, малышка, я знаю, что тебе это нравится! Ну, не уйти нам от этого. Как не крути. Мы оба просто помешанные друг на друге два идиота!
Она отвечает, так же яростно и жадно. Дерзко, как умеет только Златка. В моей голове бесконечные залпы фейерверков от ее безудержной страсти вперемешку с грубой нежностью.
Я не знаю, что за чертовщина происходит и почему меня клинит именно на ней! Но я до отчаянного безумия ее хочу. Думаю, она чувствует это. А я прекрасно чувствую, что мое желание взаимно.
Не смущаясь, смело пробираюсь ладонью под подол ее легкого светлого сарафана, задирая и касаясь нежной, бархатистой кожи. Поглаживая, пробираюсь пальцами все выше и выше, когда… слышу, как она всхлипывает.
Что? Почему она рыдает?
Я разрываю наш то ли поцелуй, то ли бой языками. Поднимаю взгляд на девчонку, а у нее по щеке скатывается одинокая слезинка.
Злата не торопится открывать глаза, упираясь головой о стену. Всхлипывает, такая хрупкая сейчас, такая нежная. Маленькая, ранимая и совершенно беззащитная колючка. Наверное, только в этот момент я по-настоящему понимаю, что она ведь только строит из себя мегеру. Неприступную злую фурию. Играет, и это у нее отлично получается. Откуда только такой талант! Ведь где-то глубоко внутри там живет чистое, светлое и очень хрупкое создание.
— Злата? — дыхание сбито, и даже я собственный голос не узнал бы. То ли испуганный, то ли возбужденный.
