обстоят дела с границей? — Тихо спросил Алларик.
— Пока без изменений, но прошло ещё мало времени, чтобы говорить наверняка. — Ответил мистер Аргент.
— Перед тем как мы начали операцию по освобождению, вы сказали, что если не успеем спасти Хельгу, то защитный барьер рухнет. С чем это связано?
— Это связано с тем, что Хельга, является истинной парой моему сыну, и как вы знаете, если истинная пара дракона погибает, то дракон следует за ней и в теле не остаётся никакой магии. Мой сын последний, на ком держится магия барьера, исчезнет его дракон, падет и барьер.
— Сколько у нас есть времени?
— Не знаю. Обряд они не совершали, а значит и влечение сильно не действует. Может продержаться от месяца до полугода.
— Ничего нельзя сделать?
— Насколько мне известно, нет. Даже стирание памяти не поможет, так как дракон уже ощутил присутствие своей пары в этом мире.
— Плохо, очень плохо.
— Да, мой друг. Мы здесь бессильны. Когда погибла моя жена, барьер смог удержать Эрик, хоть и был ещё юнцом. А сейчас у нас не осталось родственников для подстраховки, да и детей Эрик не успел завести. Единственный выход, это если кто-то из учёных сможет создать нечто подобное барьеру, только не зависящее от привязки к определенному роду.
— Нужно сказать императору, чтобы готовил армию. Попробуем сдержать нежить, пока учёные будут думать.
Повисло молчание, а затем Алларик спросил.
— Я ведь правильно понял, что Хельга была фениксом?
— Как я понял — то да. А что?
— Почему никто об этом не знал? Нам бы пригодился её огонь в борьбе с нежитью.
— Может она и сама не знала?
— Может, но я думаю, что это не так. Нужно спросить у её друзей.
— Давайте не сегодня, пускай дети отдохнут и хоть немного переживут эту утрату. Завтра поговорим с ними. — Устало попросил мистер Аргент.
— Хорошо. Но с императором я свяжусь, сегодня и запрошу у него сведения о фениксах.
— Это ваше право.
На этих словах они расстались. Отец Эрика распорядился расселить нас всех в смежных покоях. Я думала, что сегодня не усну, но как только легла на кровать, меня затянул в странный сон.
Я иду по темной пещере, единственным источником света которой, являются разноцветные кристаллы, наполовину торчащие из скалистых стен и потолка. Как долго бы я ни шла, этот проход не заканчивается и картина не меняется. Я слышу чей-то зов, но не могу разобрать, кому он принадлежит.
— Иди за мной, иди за мной.
— Кто здесь? — спрашиваю я, но в ответ слышу снова.
— Иди за мной, ты нужна ей.
— Кому?
— Ты нужна ей. Иди за мной.
Эти слова постоянно повторяются. Но я никого не вижу.
— За кем мне следовать? Я никого не вижу.
— Не видит? Не видит, она не видит.
— У неё нет с собой необходимого.
— Нет, она не взяла его с собой.
Голос размножился, меня, словно окружили со всех сторон невидимые духи.
— Тогда уходи! — Крикнул один из них.
— Да, уходи и не отнимай наши силы. Возвращайся только с необходимым.
— Подождите. Что мне необходимо взять с собой? — Прокричала я, когда меня начала тянуть назад. И почти у выхода из пещеры услышала тихий ответ.
— Частичку солнца.
— Поторопись, у неё мало времени.
Я проснулась в холодном поту. Да, что за бред мне снится? Какая частичка солнца, и кто меня ждет? Похоже, что эмоциональные потрясения после смерти подруги дают такие результаты. Нужно подышать свежим воздухом.
Сходила в душ и оделась. Выйдя на балкон, вздохнула полной грудью слегка морозный предрассветный воздух. Посмотрела на луну, которая тут же напомнила мне, о такой же ясной ночи.
Мы пошли ради спора смотреть на заброшенный особняк, и Хельга обрела там свой дом. Как нам было весело до тех пор, пока нас всех не приковал к стульям в столовой вредный призрак, решивший, что мы воры, пока Хельга приходила в сознание в хозяйской спальне.
Усмехнувшись воспоминаниям, отправилась в комнату под пробивающиеся лучи рассветного солнца. Когда один из них коснулся моей сумки, из неё появилось мерцающее сияние. Открыв которую, заметила, что свет исходит от мешочка с прахом Хельги.
— Интересно, что это может значить? — Не успела я об этом подумать, как сияние исчезло, а комнату заполнил мягкий утренний свет.
— Как странно.
Меня отвлёк стук в дверь. И я машинально спрятала, мешочек в карман брюк.
— Войдите.
После дозволения, ко мне в комнату заглянул Клаус. Подошёл и крепко обнял, положив свою голову мне на макушку.
— Что случилось? Ты выглядишь озадаченным. — Спросила я.
— Ничего…. — он на мгновение замолчал, но потом продолжил. — Может, тебе покажется это странным, но мне кажется, что Хельгу можно спасти.
Я резко отпряла от него и взволновано посмотрела ему в глаза.
— С чего ты это решил? И как?
— Сегодня мне приснился очень странный сон, как будто я иду по пещере и вокруг разные голоса, зовущие за собой.
— И пещера эта никак не заканчивается? А кто говорит не видно? — Перебила его я.
— Как ты узнала?
— Мне сегодня снилось то же самое. Что тебе сказали в конце сна?
— Сказали отыскать частицу солнца. А тебе?
— Мне сказали, чтобы я возвращалась с частицей солнца.
— Невероятно. Такого не может быть!
— Согласна. Но с чего ты реши, что это про Хельгу?
— Не знаю, но у меня такое чувство, что эти голоса говорили именно о ней.
— Может ты и прав, думаю это не простой сон. Нужно рассказать остальным. — Сказала я, и мы направились на выход.
— Как ты думаешь, может им тоже это приснилось? — Спросил Клаус.
— Не знаю, но если и они это видели, тогда нужно срочно искать эту частицу солнца, чем бы она ни оказалась.
С этими словами мы направились в столовую, где должны были встретиться с друзьями, Аллариком и отцом Эрика.
За столом сидели только Роберт и Глен, остальных пока не было. Поэтому мы решили не оттягивать рассказ о сне. Оказывается, что нам всем сегодня приснился один и тот же сон, что говорит о том, что это не просто так.
— И где мы будем искать частицу солнца? — Задал вопрос Глен.
— Думаю, что для начала нам необходимо понять, что это вообще такое и как может выглядеть. — Сказал Роберт.
— Солнце ассоциируется с сиянием, жаром, теплом, может это какой-то кристалл? — Предположил Клаус.
— Напитанный силой огня? Может фенит? — Высказал свое предположение Глен.
— Нет. Не думаю, что он. Фенит не сияет, да и излучает тепло только от соприкосновения с водой. — Сказал Роберт.
— Ребята, может
