стекло и зашей, у тебя же наверняка все есть.
— Ты рехнулся? — чуть было не сорвалась на крик. — В больницу надо и скорее. Я не смогу…
Он сжал мои пальцы чуть сильнее. Взгляд туманился, лицо стало белым, как стена. А губы опять дрогнули в подобии улыбки.
— Потом будешь ругаться… Давай, Ир, зашить проще, чем думать, куда девать мой труп, когда я скончаюсь от потери крови.
— Я не ругаться потом буду, Климов… Просто тебя придушу.
Дернула молнию на куртке, стягивая ее с плеч и стараясь не смотреть на пропитанную кровью ткань.
Оперировать в полевых условиях приходилось всего однажды. В первый год после института, когда подрабатывала на скорой и нас отправили на масштабную аварию. Вывести пострадавших не успевали, пришлось оказывать помощь на месте. Но тогда я была не одна. А теперь… Все необходимое дома действительно имелось, но, храня комплект инструментов, разве могла представить, что однажды придется им воспользоваться? Еще и вот так: на полу в прихожей. Для человека, который значил так много. Которого я не могла потерять…
— Ненормальный… — руки, как ни странно, не дрожали. Я глотала колючие слезы, накладывая шов за швов, и больше всего на свете хотела действительно придушить этого гада. Не за то, что попался на моем пути, и даже не за Тамару. За то, что так безответственно относился к собственной жизни. Не мог он не видеть места, где собирались бомжи — о нем знал весь район. Так нет же, все равно зачем-то туда полез!
Рана и впрямь оказалась неглубокой, и, насколько я смогла понять без специального оборудования, важные органы не пострадали. Но легче от этого не стало. Даже когда наложила повязку на свежий шов и позволила себе выдохнуть. Хотя бы не умрет здесь, у меня в коридоре. Но я его сама…
Глава 40
— Как ты? — я опустила руку на лоб Климова. Только что сняла перчатки и убрала следы крови на полу. На уже успевшую потемнеть полосу на обоях старалась не смотреть.
Температуры не было, но радоваться по этому поводу я не спешила. Инфекция могла проявиться гораздо позже. Первые сутки после такого ранения — самые сложные, надо внимательно за всем следить.
Снова потянулась к телефону — теперь скорая не нужна была уже так срочно, но наблюдать все равно лучше в больнице. В своем отделении, где постоянный надзор и есть все необходимое.
Климов перехватил мой взгляд.
— Ир, не надо. Не звони ты туда…
— В смысле не звонить? — я опешила. — Надо ехать в больницу, и чем быстрее, тем лучше.
— Зачем? — он накрыл все еще холодными пальцами мою руку. — Уверен, ты все сделала отлично. Да и мне лучше уже. Почти не болит.
Нет, он точно сумасшедший! Я даже разозлилась. Теперь, когда страх за его жизнь отступил, можно было, наконец, дать волю эмоциям.
— Климов, вот скажи, тебе скучно жить на свете? Как все нормальные люди? Работать, делать свои дела. Спокойно делать, не влипая в разные приключения? Объясни, как тебя могло вообще занести к бомжам? Еще и подраться с ними?
— Да не дрался я! — он возразил, но при этом не выглядел ни капли виноватым. — Говорю же, перепутали меня с кем-то. Случайно вышло.
— Почему это случайно выходит только у тебя? — я с каждой минутой распалялась все больше. — Живу в этом районе уже несколько лет и ни разу не слышала, чтобы кто-то пострадал из-за столкновения с бомжами. Да они даже между собой разборок не устраивают! Но появляется Климов — и все меняется.
— Ну чего ты разошлась, как сварливая жена? — закатил мужчина глаза, давясь смешком и еще больше выводя меня этим из себя.
— Кстати, про жену, — я все-таки дотянулась до телефона. Разблокировала экран и всунула аппарат мужчине в руку. — На, звони своей Тамаре, она, наверно, уже с ума сходит от беспокойства.
Иван уставился на меня с таким выражением лица, будто на моей голове выросли огромные рога. Или чего похуже случилось.
— Кому звонить?
— Вот только не притворяйся, ладно? И не надо делать вид, что ничего не понимаешь. Если хотел в тайне сохранить, предупредил бы ее, чтоб не болтала. А так поздно уже, все отделение в курсе.
— В курсе чего? — он продолжал изображать полнейшее недоумение. А у меня накопившаяся за день обида возросла в геометрической прогрессии. Захотелось вцепиться ему в плечи, встряхнуть, как следует, приводя в чувство. Хоть что-то сделать, чтобы стереть с лица это выражение.
— Вашей помолвки! — поморщилась, понимая, как пафосно и нелепо звучит это романтическое слово. И совсем не вяжется с Климовым. Зачем он вообще притащился ко мне? Сидел бы дома с Тамарой, и проблем никаких не было бы ни у кого.
Брови мужчины синхронно взлетели вверх, складываясь в смешной домик.
— Че-е-его? Ир, ты перенервничала что ли, пока меня штопала? Какой еще помолвки?
— Той, по поводу которой ты подарил Силиной кольцо, — процедила я сквозь зубы, прикидывая, куда все-таки лучше заехать ему, чтобы не сильно навредить после ранения.
Иван вытаращил глаза. Застыл на несколько секунд, шокировано разглядывая меня, а потом запрокинул голову и начал ржать.
Глава 41
Я даже опешила. Ожидала чего угодно, но только не такой вот реакции, для которой вроде бы не было ни единого логичного объяснения. Захотелось приложить руку к его лбу, снова проверяя, не начался ли жар. Иначе с чего бы так себя вести? Смешного я ничего не сказала, самой вообще плакать хотелось от происходящего. Разумеется, после того, как разберусь с этим наглецом.
— Ир, тебе сколько лет? — просмеявшись, Климов уставился на меня. — Большая уже девочка, а в сказки до сих пор веришь.
Сдерживаться, чтобы не заехать ему по физиономии стало еще сложнее. Уже готова была и глаза закрыть на недавнее ранение, лишь бы поставить на место. Нашел над чем смеяться. Я места себе не находила последнее время, а он развлекается.
— Да просто сказочники
