Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
в тех машинах собраны противотанковые ружья и гранаты, взрывчатка… Ставлю задачу, равной которой не было в истории войн… Вы видите, что сама природа встала на защиту святого Отечества и навалила много снега. На бреющем полёте из транспортных самолётов надо выбросить десант перед танковой колонной и остановить её… Нужно будет прыгать в снег без парашютов — их нет… Нет у нас и иного выхода… Добровольцы! Три шага вперёд…
Колыхнулся… и единым монолитом сделал три шага весь полк… ни единого человека не осталось.
— С Богом! Таких солдат нет ни в одной армии мира… и никогда не будет, — Скарабеев низко поклонился солдатам и приказал: — Раздать противотанковые средства…
Транспортные самолёты тяжело отрывались от земли и брали курс на Можайск. Скарабеев печально смотрел им вслед, заложив правую руку под шинель. Обеспокоенный ординарец спросил:
— Что, с сердцем плохо, товарищ генерал армии?
— Всё нормально.
Скарабеев судорожно сжимал на сердце во внутреннем кармане панагию, губы его неслышно шептали молитву. Потом, не страшась никого, когда оторвался от земли последний самолёт, резко перекрестился и тяжело пошёл к машине. Усаживаясь, проговорил шофёру:
— Можайский десант, я почти уверен, что далеко и надолго спрячут будущие фальсификаторы истории этот священный подвиг русского солдата, равного которому нет… Я не могу представить ни немца, ни американца, ни англичанина — добровольно и без парашюта, прыгающего на танки…
Немецкая колонна ходко неслась по заснеженному шоссе. Вдруг впереди появились низко летящие русские самолёты, они словно собирались приземляться, стлались над самой землёю, сбросив до предела скорость, в десяти-двадцати метрах от поверхности снега, и вдруг посыпались гроздьями люди на заснеженное поле рядом с шоссе, они кувыркались в снежных вихрях, а следом прыгали всё новые и новые бойцы в белых полушубках и казались врагу, охваченному паническим ужасом, что не будет конца этому белому смерчу, этой белой небесной реке русских, падающих в снег рядом с танками за кюветом, встающих живыми и с ходу бросающихся под гусеницы со связками гранат… Они шли, как белые привидения, поливая из автоматов пехоту в машинах, выстрелы противотанковых ружей прожигали броню, горело уже несколько танков… Русских не было видно в снегу, они словно вырастали из самой земли: бесстрашные, яростные и святые в своём возмездии, неудержимые никаким оружием. Бой кипел и клокотал на шоссе, немцы перебили почти всех и уже радовались победе, увидев догнавшую их новую колонну танков и мотопехоты, когда опять волна самолётов выползла из леса и из них хлынул белый водопад свежих бойцов, ещё в падении поражая врага… Немецкие колонны были уничтожены, только несколько броневиков и машин вырвались из этого ада и помчались назад, неся смертный ужас и мистический страх перед бесстрашием, волей и духом русского солдата.
После выяснилось, что при падении в снег погибло всего двенадцать процентов десанта… Остальные приняли неравный бой…
«Княжий остров», 1995 г.
Правила приличия не позволяют повторить нам слова, которые употребляли знакомые десантники в адрес субъектов, описывающих прыжки без парашютов с идущего на бреющем полёте самолёта. (Скорость ТБ-3 около 200 км/ч, если меньше — может рухнуть в любой момент.) Скажем только, что высказанная ими идея заставить повторить этот фокус, а потом аккуратно соскрести с земли то, что останется, явно противоречит Уголовному кодексу, и потому её не стоит воплощать на практике. Зато источник бреда фантастов-халтурщиков установлен ещё в 1965 году.
«Десантник, когда он медленно опускается на землю, очень уязвим. Мы понимали это и стали искать, как уменьшить опасность поражения бойца в воздухе. Возникла идея сокращения высоты выброски парашютистов. Её надо было проверить на практике. Некоторый опыт в этом уже был. Первым в нашей стране с рекордно минимальной высоты прыгнул мой товарищ и однополчанин Пётр Балашов. Ещё 12 августа 1933 года он покинул самолёт на высоте восемьдесят метров, благополучно приземлился на московском стадионе «Динамо» и вручил футболистам букет цветов. Однако более поздняя попытка известного спортсмена Самфирова повторить это достижение закончилась трагически. Поэтому думать о массовых прыжках с подобной высоты с парашютом ручного раскрытия не приходилось. Стали пробовать десантироваться методом срыва. Незадолго до Великой Отечественной войны группа экспериментаторов, состоявшая из шести человек: Гаврилова, Павлова, Корнеева, Попова, Волкова и автора этих строк, — испытала этот способ. Я тогда уже служил в Белорусском военном округе.
Поднялись мы на ТБ-3. На заданной высоте выбрались на крыло и, крепко держась за натянутую здесь верёвку, замерли в ожидании команды. По сигналу штурмана «Пошёл!» раскрыли парашюты. Наполнившись воздухом, они сорвали нас с плоскости.
Опыт прошёл благополучно. Однако при этом методе трудно было избежать раскачивания, а также закручивания строп. То же самое проделали, но не во время горизонтального полёта корабля, а при его планировании. Получилось немного лучше.
И всё же он также не решил основного вопроса. Выход был найден, когда мы получили новый парашют с ручным и с принудительным раскрытием. Мой сослуживец, мастер спорта СССР старший лейтенант Степан Гаврилов, прыгнул с этой системой с семидесятиметровой высоты. Произошло это в конце апреля 1941 года на аэродроме вблизи Минска. Вслед за Гавриловым группа инструкторов десантировалась со стометровой высоты.
Дальнейшие эксперименты показали, что для хорошо подготовленных парашютистов прыжки со ста — двухсот пятидесяти метров вполне безопасны.
В годы минувшей войны высадка бойцов с таких малых высот вводила противника в заблуждение. Об этом свидетельствует книга гитлеровского офицера Алькмара фон Гове «Внимание, парашютисты!». В ней он утверждает, что, кроме обычной выброски десантов, русские в районе Ельни и Дорогобужа применили новый, типично русский метод: транспортные самолёты с бреющего полёта высыпали пехотинцев с оружием прямо в сугробы без парашютов.
Глубокие снега смягчали удар, и большинство солдат не получало никаких повреждений.
Как участник событий, о которых идёт речь, могу подтвердить, что мы действительно выбрасывались с малых высот. Но что касается прыжков прямо в снег, то пусть автор попробует совершить их сам».
Скорее всего, Сергееву с Верещагиным фамилия написавшего эти строки ничего не скажет. Они взяты из книги «С неба — в бой», автор которой, один из самых прославленных воздушных десантников Великой Отечественной войны Иван Георгиевич Старчак, совершил 1096 прыжков с парашютом и был командиром того самого отряда, который преградил одной из немецких колонн путь к Москве.
Только произошло это не зимой, а 4 октября 1942 года, когда никаких сугробов, кроме кучек опавших листьев, на можайском направлении и в помине не было. (Первый лёгкий снежок выпал только 14 октября.) Про подвиг десанта писал в своих «Воспоминаниях и размышлениях» маршал Жуков, которого Сергеев переименовал в Скарабеева,
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
