это его тёмно-карие глаза и то, как он смотрит на меня.
«Потому что я люблю тебя, хотя и знаю, что недостаточно хорош для тебя».
Мои щёки вспыхивают. Он действительно так сказал? Он действительно это имел в виду?
Наши глаза прикованы друг к другу, когда мы раскачиваемся, медленно вращаясь по кругу, а оранжевые, чёрные и белые прожекторы скользят по нашей коже. Когда мы поворачиваемся, я вижу, что Зейд в своей дурацки обтягивающей форме Могучих Рейнджеров наблюдает за нами. Он одет как красный рейнджер, что ему идёт. Сейчас он без маски, и я на мгновение встречаюсь с ним взглядом поверх плеча Зака, прежде чем снова встретиться с этим мягким карим взглядом.
Если бы я могла предположить… Я бы сказала, что Зейд выглядит ревнующим. Но это никак не может быть правдой. Если бы он хоть немного заботился обо мне, он бы не сделал того, что сделал. В любое время потребовался бы только один из парней, чтобы рассказать мне правду о том, что происходит, вмешаться и всё исправить. Только один из них. Даже если бы это была нерушимая ставка Клуба Бесконечности, могли ли они выглядеть ещё более заинтригованными тем, что делали? А как насчёт извинений?
Нет, Зейд ни за что не ревнует меня. Ни за что.
Мы с Заком продолжаем танцевать, и вскоре после этого к нам присоединяются Тристан и Харпер. Тристан одет как Безумный Шляпник, в цилиндре и всём остальном. Он собственнически держит Харпер за талию и танцует слишком близко к нам. Каждый раз, когда мы оборачиваемся, я вижу их: её, одетую как Ариана Гранде, и его пристальный взгляд серых, как лезвие, глаз, прикованный к её лицу.
У меня в груди возникает небольшая боль, которую я не могу определить. Но что я действительно замечаю, так это то, что, когда Зак поворачивает меня, и ожерелье с розами переливается, Тристан это видит. На микросекунду его глаза расширяются, но он блестяще скрывает это. Просто великолепно. В следующий раз, когда мы встречаемся взглядами, он хмуро смотрит на меня.
Крид исчез, снова одетый как пират (как и в прошлом году) с расстёгнутой красной рубашкой, пластиковым мечом и бриджами, настолько обтягивающими, что воображению почти ничего не остаётся. Я предполагаю, что именно поэтому он вчера просил Миранду купить ему что-нибудь: он не ожидал потерять свои привилегии за пределами кампуса и в итоге остался без костюма. Сосунок. Он не возвращается все следующие несколько песен, и к тому времени я уже забыла о нём. О нём, и Тристане, и Зейде.
По какой-то причине Зак оказывает на меня такое влияние. Я улыбаюсь, когда он опускает меня, смеюсь, когда он поднимает меня обратно, и визжу, когда он поднимает меня на руки и кружит нас обоих по кругу.
Когда мы отправляемся на кладбищенскую часть вечеринки, я улыбаюсь от уха до уха. Я даже позволяю ему держать меня за руку, когда мы снимаем туфли на каблуках и бежим босиком по траве и под тенистыми ветвями деревьев. К тому же это идеальная туманная ночь на Хэллоуин.
Моё сердце бешено колотится, когда мы, спотыкаясь, приходим на вечеринку, всё ещё держась за руки.
Я ожидаю неприятностей, но, когда мы появляемся, сопротивления не оказывается. По большей части, все нас игнорируют.
По большей части.
— Осторожнее, если пьёшь, здесь болтливый трезвенник, — бормочет кто-то, но на самом деле, должны ли те, кто живёт в стеклянных домах, бросать камни? Всё это началось из-за того, что Крид и его дружки донесли на меня за пьянство в прошлом году. Чушь собачья.
Зак берёт пиво, Миранда тоже. Эндрю, Джесси и я пьём газировку и направляемся на причал, чтобы немного поболтать ногами в ледяной воде, прежде чем осознаем, что большинство студентов исчезло на настоящем кладбище.
— Может, нам стоит проверить? — спрашиваю я, и маленький укол подозрения поднимается из моего желудка в грудь. Моё сердце бешено колотится, когда я проверяю свой телефон, просматривая записи с камер наблюдения. Там ничего нет, но быстрая перемотка показывает… У меня отвисает челюсть, когда Зак и Миранда наклоняются, чтобы посмотреть на экран.
Это Крид, роющийся в моих вещах, ищущий мой дневник, находящий мой дневник.
— О боже мой, — всхлипывает Миранда, прикрывая рот рукой. — Крид, грёбаный идиот.
Я отталкиваюсь от причала, оставляя каблуки позади, и направляюсь к кладбищу, остальные следуют за мной. Дежавю охватывает меня сильно и быстро, когда я выхожу из-за угла и обнаруживаю Крида, развалившегося на крыше одного из мавзолеев в окружении орды дьяволов и демоном. Дьяволами и Демонами Миранда называет Идолов и их ближайшее окружение. Она просто сходит с ума.
Как и в прошлом году, я стою там с колотящимся сердцем, пока Крид откашливается, поднимает заколку для волос и подражает мне. Как и в прошлом году, он представляет собой идеальное сочетание красоты и жестокости, когда перелистывает страницы и останавливается на одной наугад. Как и в прошлом году, он открывает рот, чтобы прочитать мои личные мысли и чувства равнодушной аудитории.
В отличие от прошлого года… Я готова к этому.
— Только скажи мне, и я надеру ему задницу, — рычит Зак, протягивая руку, чтобы снять свои висячие серьги. На самом деле это довольно забавно, но я не хочу, чтобы Крид Кэбот знал, что я всё это время следила за ним и его друзьями-засранцами. Я кладу руку Заку на грудь, чтобы удержать его.
Крид улыбается с таким непринуждённым, удовлетворённым выражением, как у кота, который только что убил мышь. Чего он не знает, так это того, что мышь уже была отравлена, и теперь он тоже заражён. В конце концов, любопытство погубило кошку.
— «Дорогой дневник», — начинает Крид, его красивый голос источает лёд. Толпа уже хихикает, возбуждённая мыслью о кровопролитии. Бекки, Харпер и Илеана развалились на надгробиях в своих коротких шортах и мини-юбках, ухмыляясь и смеясь. Тристан и Зейд сидят каждый на своём надгробии неподалёку. — «Сегодня был тяжёлый день. Слишком тяжёлый. Когда я зашла на урок математики и увидел Джалена и Эбони, сидящих вместе, все воспоминания вернулись ко мне». — Крид делает паузу на минуту, поднимая глаза, чтобы оглядеть аудиторию. Его взгляд останавливается на мне, и, клянусь, я чуть не запрокидываю голову и не смеюсь. Когда он возвращает своё внимание обратно к странице, я подавляю смешок рукой, а Зак бросает на меня очень странный взгляд.
— Крид, не надо, — умоляет Миранда, делая шаг вперёд и стаскивая свой розовый парик. Она перемещается между нашей
