недель пришлось проваляться в лечебном учреждении, подставляя заднюю часть под уколы, и покорно давясь таблетками перорально. За эти две недели я полностью осознала свое беспечное поведение, и железно обещала себе начать, наконец то, беречь, холить и лелеять свое незаменимое здоровье. И с честью его сдержала. Продержалась таким образом я несколько лет, ровно до сегодняшнего момента. Ох, как же не вовремя он наступил. Хотя, кто его знает…
Придя в себя, я нерешительно открыла глаза и даже попыталась перевернуться на бок. Но жажда движения мигом купировалась, едва малейшее шевеление отозвалось резкой болью в подреберье. Я страдальчески поморщилась, не сумев сдержать тихий стон.
Кто бы только знал, как я не люблю болеть подобным образом… Одно дело подхватить легкую простуду, и тогда сидишь себе дома, грея ноги под теплым пледом на мягком диване, прихлебывая горячий напиток, и смотришь хороший фильм. И совсем другое дело проклятый гастрит. Когда ходишь исключительно в положении четвертого знака зодиака, не в силах разогнуться, ступая как можно более аккуратно, потому как боль жестоко отзывается на каждый твой неловкий шаг. Положение слегка налаживается после недели жесточайшей диеты с обязательным дополнением в виде фармакологических изысков. Короче, счастлив и блажен неведающий хворей индивид.
Еще несколько минут я боялась пошевелиться, обреченно уставившись в потолок странной комнаты, куда меня видимо, принес Царним. Я подняла руку, и пальцы уперлись в невидимое стекло. Подобно телу мертвой принцессы, мое собственное пока еще живое, покоилось в аутентичном стеклянном гробу. Испугаться было трудно, поскольку я догадалась, что меня, возможно, поместили в биосканер, регенератор или же местную версию подобного аппарата, для того чтобы выяснить причину обморока.
Проведя рукой вдоль тела, я уверилась в этой мысли наверняка: мое обнаженное туловище плотно обвивали, деликатно скрыв все самое интересное, эластичные тканевые полоски, конспиративно сливаясь с цветом кожи. В теории, после того, как в аппарат загружается объект, тот сканирует его, решая, какие манипуляции с ним сотворить. Если объект нуждается в лечении, умная машина затемняет стекло, отшелушивает больного от одежды, заворачивает его в полоски, и начинает процесс регенерации. На данный момент, я испытывала теорию на себе. Тканевые ленты позволяли сканеру и регенератору работать без помех одежды, лишая объект сканирования неприятного чувства стыда за свою оголенную тушку. Идеально.
Вслушиваясь в тишину пустого помещения, мои уши всетаки вычленили посторонние звуки, исходящие предположительно, из общей комнаты. По количеству голосов нетрудно было догадаться, что карательная делегация слегка обманула ожидания антроптерикса, решив явиться незамедлительно. Среди эха отдававшихся в коридоре знакомых голосов я с удивлением вычленила знакомые мужские, и, как мне показалось, даже один женский.
По истечении времени с невероятным облегчением почувствовав, как боль начала постепенно утихать, я неуверенно поерзала, устраиваясь поудобнее, и напрягла свой слух до предельных отметок. Но среди неясных глухих звуков трудно было различить хоть что-либо членораздельное. Поэтому пришлось расслабиться и ждать завершения процесса регенерации, или кого-нибудь, кто освободил бы меня из заточения. Повезло, что долго ждать не пришлось, едва смолкли звуки разговоров в общей комнате, как я расслышала приближающиеся шаги. Прикрыв глаза, решила делать вид, что еще не очнулась, дабы не чувствовать себя неловко из-за своего недоодетого вида. Приглушенно прошуршала открывающаяся дверь, и в комнату вошел кто-то, остановившийся в дверном проеме. В этот момент я вспомнила свои старые занятия по медитации, на которые сходила в свое время пару раз для расширения кругозора, которые, в принципе, только сейчас и пригодились. Стараясь не моргать, я слегка приподняла ресницы. Посетитель заслонял собою свет, поэтому я различала лишь смутный темный силуэт на светлом фоне.
Странно, но в этот момент меня посетило неясное чувство опасности, которое заставило мои веки неконтролируемо распахнуться навстречу резко вспыхнувшему свету, Но я увидела лишь свет, который закружил, засасывая меня целиком в яркую головокружительную воронку. Разглядеть человека в комнате я так и не смогла, его очертания размазались вместе с внезапно расплывшейся реальностью. В последний момент, пытаясь схватить ускользающую опору, я царапнула ногтями по стеклу и ощутила, как оно мягко истаяло под моими пальцами. Утопая в новой реальности, я зажмурилась, защищая глаза от вышибающего слезу резкого света и услышала донесшийся до меня испуганный возглас, переросший в гулкое шипение воздуха в ушах. Мое тело будто провалилось в туннель, растворившись в воронке нетипичного портала.
Проболтавшись в невесомости несколько жутких секунд, тщетно пытаясь уцепиться руками за воздух, я наконец шмякнулась на что-то липко-холодное, перевернулась на спину, судорожно вдохнула сырой воздух, мигом продрогнув, и огляделась.
Путешествовать телепортом за время нахождения здесь мне приходилось не раз. Но одно дело, когда ты морально готов к этому необычному процессу, и совсем другое, когда тебя без спросу выдергивают из привычной окружающей обстановки, и подвергают подобным перегрузкам совершенно неожиданно.
Липкая масса подо мной оказалась всего лишь мокрым ковром из опавших листьев, а над головой понуро склонились полуоблетевшие ветви сонных деревьев. Сквозь их озябшие перекрестья я смогла разглядеть хмурое небо, скупо поливавшее сверху редкими каплями промозглого дождя. Моя кожа мигом покрылась мурашками. Я резко подскочила, неловко мазнув головой по низким ветвям, и опрокинула на себя весь их запас дождевых капель, усугубив ситуацию. Мое полуголое тело не было готово к таким закаливаниям. В прорубь я ни разу не ныряла, обливаниями не занималась, контрастный душ был мне крайне чужд, и сейчас я почувствовала себя сродни несчастным пассажирам Титаника, по воле судьбы оказавшимся в ледяных атлантических водах.
Жутко замерзнув в первые же секунды, я старалась согреться хоть как то, растирая озябшее тело руками, щипая кожу, и прыгая на каждой ноге по очереди. Помогало не очень, учитывая достаточно некомфортную для раздетого человека температуру около десяти градусов тепла.
Обхватив себя руками, я резво оббежала вокруг гигантского ствола какого-то хвойного, осмотрев мимоходом место, куда меня так внезапно занесло. Как ни странно, это был лес. Сумрачный октябрьский лес с кучей грустных деревьев и мертвой листвы без намека на цивилизацию и наличие хоть какого-то теплого укрытия. Беспощадный ветер трепал ветки, под босыми ступнями мокла скорбная трава, цивилизацией вокруг даже не пахло. Перспективы намечались не самые радужные. Я не смогла вспомнить, когда в последний раз так мерзла. Даже пару лет назад зимой, поссорившись в очередной раз с Гером, сбежала из его машины на мороз в легкой куртке, и шла пару километров, пока он ехал рядом и читал мне проповедь о том, что так делать нельзя. Но, в конце концов, я проявила благоразумие, и вернулась в транспорт, только там
