нельзя оставить в тишине», — справедливо рассудил ректор. Однако, далеко не все поддерживали его точку зрения. Аристократы в общественную библиотеку заходили редко, а потому они не были знакомы с «какой-то там обслугой простолюдинов». Если же говорить о студентах попроще, то характер так и не обзавёдшегося семьёй мэтра Тийсберга в последние полвека из неприятного сделался совсем несносным. Быть может, внуки или правнуки превратили бы его в доброго дедушку, но старик даже внучатых племянников похоронил давно, а потому прозвище «Книжный брюзга» прочно прилипло к нему.
Из-за этого массовость и торжественность мероприятия угнетали нынешних слушателей академии, многие из них откровенно ворчали. Не прельщало присутствовать на церемонии прощания и Вигора Рейна. Причём он был настолько раздосадован этой необходимостью, что жаждал поделиться с кем-нибудь своим раздражением и именно что в крепких выражениях. Вот только не с кем ему было в таком ключе беседовать. Из всех студентов вокруг разве что Тварь от матерных словечек не морщилась.
«А почему бы не подойти к ней? Коли отмыть, так опять баба ладная», — наконец рассудил он, а всё потому, что выглядела сегодня молодая женщина не так паршиво как обычно. Это обстоятельство послужило тому, что Вигор вдруг вспомнил те времена, когда был не прочь потискать эту девчонку. Он даже усмехнулся, представляя, как было бы хорошо, подходя, шлёпнуть Тварь по попке, но до такого дело не дошло разумеется. Пристраиваясь ближе, Вигор всего-то забрюзжал:
— Вот сука. Смотать бы отсюда, да Милка? Захера нам пялиться на этого дохлого хрыча?
— Это ты не у меня, — с недовольством повернулась молодая женщина в его сторону, — а у мэтра Ориона спрашивай. Вон он стоит.
— Караулит гад, — тут же мрачно буркнул Вигор.
Мэтр Орион действительно подкарауливал студентов своей группы. Он стоял у разветвления коридора и бдительно следил, чтобы никто из них не вздумал повернуть в сторону служебного выхода. Старшему преподавателю кафедры сглаза и проклятий было прекрасно известно с какими самородками нынче свела его жизнь.
— Ну, тебе не в первой от караульных драпать, хвост поджав. Так что давай, беги, щеночек, — со злой усмешкой поддела Вигора Тварь, прежде чем развернула лежащий на сгибе её руки меховой плащ и несмотря на жару накинула его себе на плечи. По коридору тут же пахнуло вонью тухлятины. Такой накидкой побрезговали бы даже самые нищие из нищих, а потому неудивительно, что Вигор невольно отшатнулся.
— Мать твою, ну и вонища, — скривился он. — Чесноком после водки и то закусывать приятнее. Сука, да от твоего плаща несёт хлеще, чем от выгребной ямы! Нахрен сама моешься, коли такое на себе таскаешь?
В глазах Твари промелькнуло неподдельное удивление, и, будучи умным, Вигор быстро смекнул, с чем оно связано. Он хмыкнул и, приглушая голос, сказал:
— Детка, я опустившихся бродяг не раз видывал. По запаху ссанья сразу понятно, что за свинья перед тобой. У них все портки в дерьме и изо рта дерьмом несёт. А ты, ну-ка, давай улыбнись, — Тварь ещё крепче поджала губы, и он хохотнул, прежде чем зашептал совсем тихо. — На невольничьем рынке бабу с такими зубами за хорошие деньги продать можно. Так что ты это только для вон той братии, — кивнул он в сторону аристократов, — замызганная зверюшка. А меня размазанной по роже грязью не отпугнёшь. Давай как‑нибудь вечерком встретимся, я тебе спинку потру, э?
— Да тебе прочие бабы совсем не дают, что ли? — злобно уставилась на него Мила. — Иди давай куда шёл, только от меня держись подальше.
— А что, жаловаться нашему декану на меня побежишь?
— Не-е, Вигор. Это ты ко мне жаловаться на жизнь прибежал. Уважить мёртвого для тебя что, проблема такая?
— Ага, проблема. Коли похрен мне на этого дохляка даже при жизни было, то и…
За таким разговором Вигор и Мила не заметили бы, что уже совсем близко к развилке коридора подошли, но тут мимо них протиснулся Вильям Далберг.
— Пропустите! — грозно потребовал он и, юркнув ближе к мэтру Ориону, с возмущением произнёс, нисколько не понижая голоса: — Соизвольте сообщить, отчего я обязан стоять со скорбным ликом на главной площади, да ещё с самого утра? Быть может, я потому и выбрал для себя факультет Чёрной Магии, что на живых, а уж тем более на мёртвых людей, мне как-то… плевать.
«Вот!» — говорил взгляд Вигора, когда он самодовольно посмотрел на Милу.
Собственно, этот взгляд позволил ему заметить, что их группа как-то сама собой потянулась к куратору. Аристократы и простолюдины словно вспомнили, что не только на бумаге составляют одно целое. Они уверенно приближались к мэтру Ориону, будто он был магнитом, и даже Тварь вдруг стала выглядеть частью команды.
— Да-да, — ещё издали занудел знакомый ноющий голос Натана Ворка — бастарда некоего родовитого ловеласа. Денег от батюшки ему не досталось, зато капризного характера с лихвой. — Мэтр Орион, вот из-за того, что мэтр Тийсберг на работу не выходил, я книги своевременно сдать не смог. Мне теперь могут штраф выписать, а ему-то на том свете хоть бы хны. Он мне, понимаете, жизнь испортил, поэтому не хочу я на площадь идти. Ну никак.
— На площадь идут все, — строго сообщил мэтр Орион.
— Зачем? Это время я мог бы потратить с большим толком, — недовольно фыркнул Николас Дорадо. — Может, то, что на могилу будут возложены цветы от моего имени, сгладит моё отсутствие?
— Демоны побери, да что там цветы? Хотите я оплачу могильную плиту со статуей в полный рост, только лишите меня этого сомнительного удовольствия стоять истуканом во время идиотских речей.
— Лер Далберг, рад, что вы отстояли своё наследство, но этот вопрос не обсуждается, на площадь идут все! — с угрозой повторил мэтр Орион. — И вести вы себя будете прилично.
— Скажите это нашей Твари!
— Вот в отличие от вас в лер Свон я уверен.
При этих словах мэтр Орион указал подрагивающей от испытываемой им злости ладонью на ведущие в холл ступени. У их подножия обслуга раздавала студентам белые розы, и, к удивлению Вигора, Тварь как раз брала одну из них. Он даже не заметил, как она ушла.
— Тварь в принципе не может вести себя прилично. Её давно пора отправить в зверинец, несколько клеток ведь до сих пор пусты. Не зря, наверное, — напоказ громко усмехнулся Антуан Грумберг, прежде чем тоже начал спускаться по лестнице.
Вигор заметил какой нехороший огонёк промелькнул в глазах мэтра Ориона. Ему даже почудилось, будто он слышит: «Вообще-то свободных клеток несколько, на вас тоже хватит, лер Грумберг. Вообще на всю вашу группу
