за разные даты. Дом у нас элитный, а председатель очень щепетильный. Тщательно следит за порядком и хранит резервные копии. Я имею привычку провожать поздно вечером клиенток до метро, если у них есть такое желание. Никогда бы не подумал, что это может кого-то скомпрометировать. И верю, что это докажет невиновность Дарьи Леонидовны.
Пока я был в этом не уверен и ждал дальнейшего развития событий.
— Константин Антонович, как видите, обстановка в квартире сугубо деловая. Я профессионал, для меня клиенты и их психологическое здоровье важнее всего. Но при этом моя консультация стоит дорого, и я не хочу заставлять людей арендовать дополнительно кабинет. И я купил эту квартиру, чтобы вести здесь приемы.
Он действительно был дорогим специалистом. Мне было интересно, откуда у Даши было столько денег, чтобы оплатить ему пять консультаций? Психолог говорил серьезно и профессионально, не пытаясь с пеной у рта доказывать, как я не прав, а приводя аргументы, которые пока мне казались слабыми.
— Простите, пока это мало меня в чем убеждает.
— Константин Антонович, тогда, пожалуйста, расскажите, как вы уличили вторую жену в измене? Как это произошло?
Я снова посмотрел на Дашу. При ней рассказывать? Но она тихо сказала:
— Костя, хочешь, я выйду?
Ее понимание ситуации нежно улеглось на сердце, и на глазах навернулись слезы. При ней не хотелось рассказывать. И я кивнул. Сейчас ее присутствие было необязательно. Она ушла, а я остался один на один с соперником.
— Я приехал к ней в другой город. Алена была в командировке, и увидел ее с любовником перед отелем. Она сияла от счастья, как только он вышел к ней. Обняла и поцеловала, а любовник притянул к себе.
Сердце заныло от ее предательства, но я порадовался, что уже не так сильно, изнуряющая работа помогла справиться. Их взгляды и движения, у меня не было сомнений в ее измене.
— Теперь еще раз вспомните нашу встречу с Дарьей Леонидовной. В подробностях.
Я помнил тот день хорошо, и это предательство приносило боль. Даша вышла и печально улыбнулась Андрею Андреевичу. У него был спокойный вид, и мужчина что-то говорил ей. Стоп. Мне показалось, что по голове ударили чем-то тяжелым. Но ведь взглядов и движений с их стороны не было, как у Алены. Эти две встречи были настолько разными, и я даже охнул от посетившей меня мысли:
«Она не изменяла, ей действительно тогда было плохо. Здесь нельзя сравнивать счастливую Алену и несчастную Дашу».
— Я вижу, Константин Антонович, что вы все поняли. Я прав? Давайте еще дождемся записи.
На моих глазах появились слезы, и я перевел взгляд на психолога. Он сочувственно мне улыбнулся и мы пожали друг другу руки.
— Дарье Леонидовне было действительно тяжело два года назад, она потеряла вашего ребенка и узнала правду от свекрови, которую не рассказала даже мне. Теперь, когда я знаю ее суть, понимаю, какой ад творился в душе моей клиентки. Такое в моей практике впервые, чтобы мне надо было помогать вслепую, не зная сути проблемы. Из этого кабинета не выходят тайны и секреты клиентов, я умею молчать. Но не смог ее убедить в этом. Дарья Леонидовна любила вас и свекровь, и решила страдать сама, но не предать любимых людей. Вот ее слова, которые она мне сказала тогда: «Я не могу рассказать, чтобы не предать доверие Марии Федоровны, и не могу рассказать Косте, потому что ему будет больно. Но как справиться самой не знаю. Внутри жжет за любимого мужа. Но верю, что вы сможете мне помочь». И только надеялся, что смог облегчить страдания всеми доступными способами. Пять консультаций подряд я обычно не назначаю или очень редко, но Дарья Леонидовна была очень упряма.
Пелена от слез снова застилала глаза, а ощущение, что я тупой осел не пропадало. Я считал предательницей ту, которая всегда была верна. И во имя любви ко мне совершила ошибку. Теперь мне казалось, что я родился заново. На сердце была такая легкость, и хотелось скорее выйти от психолога и попросить прощения. Сказать ей о моей любви, и снова добиваться, если надо. И теперь надеяться, что она простит меня. Я чувствовал, как на сердце появляется лучик радости, и озаряет меня надеждой.
— Андрей Андреевич, я искренне благодарен вам за помощь. Вы не представляете, какой груз я нес на сердце два года, считая Дашу подлой предательницей.
— Я рад, что смог помочь. Для этого я работаю. А вот и видео мне прислали.
Мужчина протянул мне телефон и воспроизвел запись. Я увидел Дашу и психолога. Сразу увидел ее заплаканные глаза, которые тогда издалека не мог увидеть, и его спокойное выражение лица. Даша ему печально улыбнулась, но мужчина продолжал что-то говорить, оставаясь внешне равнодушным. Запись оборвалась, а у меня окончательно распалась иллюзия ее «измены».
— Константин Антонович, если вам еще нужны доказательства, мне прислали два видео, как я выхожу также с другими клиентками и сохраняю такое же выражение лица. Они сделаны совсем недавно.
— Не надо, я во всем убедился. У меня больше нет сомнений в верности Даши.
Психолог встал и улыбнулся.
— Тогда можно считать, что наша консультация прошла успешно, и я помог семье разобраться с проблемой. Можно позвать Дарью Леонидовну.
Она вошла, и я хотел тут же подбежать к ней, и обнять. Просить прощения. Но сдержался, и, судя по ее выражению лица, Даша все поняла, тепло улыбнулась.
— Костя, ты плачешь?
— Я тупой осел.
— Не говори так, мы оба ошиблись. Спасибо вам, Андрей Андреевич.
— Дарья Леонидовна, Константин Антонович, всего вам доброго. Всегда к вашим услугам.
Когда мы вышли на улицу, я посмотрел на нее совершенно по-другому, вкладывая в мой взгляд нежность и теплоту. Моя Даша и большая любовь к ней. Ее глаза сияли и дарили надежду, что чувства взаимны, иначе зачем она хотела доказать невиновность? Я ласково сказал:
— Даша, поехали домой. Мне нужно многое тебе сказать.
И услышал в ее голосе любовь:
— Костя, и мне.
Я завел машину, и только сейчас понял, что стал по-настоящему счастливым.
Глава 16. Константин
Через час мы были в квартире. В машине разговаривали о пустяках или молчали. И оба понимали, что время серьезного разговора еще не наступило. Но я уже принял для себя решение, и как только снял пальто, подошел к Даше и обнял. Она не оттолкнула меня и уткнулась в мою грудь. От этого сердце забилось чаще.
— Даша, я люблю тебя. Давай начнем все
