конфликта, а потом прийти и всех красиво спасти. И стать героем. И получить награду за это от короля и леди Кейлен заодно. А может, ему и вовсе не нужна никакая война, он просто хочет оттянуть людей, и пока все там, каким-то образом заставить леди Кейлен выйти за него замуж.
— Значит, люди нужны нам здесь.
Тодд со вздохом провел ладонью по лицу, потер подбородок.
— Если Милрой попытается провернуть это здесь… что ж, в случае чего, снова сделать леди Кейлен вдовой будет не так уж сложно. Я уж как-нибудь сверну ему шею. А вот если рванет там — последствия могут захлестнуть все северные земли. Если люди снова сознательно перейдут границу, то прольется кровь. Я не могу этого допустить.
— Лучше принести в жертву мою сестру?
— Сэр Говард… — Тодд заскрипел зубами. — Думаю, выбор стоит иначе. Жизни леди Кейлен ничего не угрожает, она в любом случае нужна Милрою живой. Возможно, будет лучше, если вы и ваши люди останутся с ней. А я попытаюсь разобраться с троллями. Отзовите всех, кого сможете, пусть будут здесь. И особенно охраняйте входы в подземелья. Я пришел с этим к вам, потому что успеть и тут и там — точно не смогу. Я лучше знаю горы, вам, безусловно, важна безопасность сестры. Каждый должен делать то, что может более эффективно.
От такого выбора, на самом деле, хотелось на стенку лезть… но выбора не было.
Хотелось разорваться…
Или прямо так, без всяких доказательств и оснований пойти и прирезать Милроя. И будь что будет. И если бы Ник Сазерлан не планировал приехать сюда и заявить свои права, то Тодд, вероятно, так бы и поступил. Просто убил бы. Не раскаиваясь. Но сейчас последствия не предугадать.
Глава 16. Ловушки
Кейлен смотрела в окно.
Ночью метель разыгралась и до сих пор никак не уляжется.
Тодд уехал несколько дней назад, успокаивать народные волнения. Люди винили во всем троллей, боялись. Где-то в горах, говорят, тролли разорили деревню, пришли, убили всех, разрушили дома. Тодд говорил, что очень сомневается, что это были тролли, они бы никогда не устроили такого, сначала бы предъявили претензии ему. Но разбираться ему теперь все равно.
Говард наоборот, собрал всех своих в замке, Кейлен видела их повсюду. И внизу, и у башен, и у собственной двери.
— На этот раз я и сам попрошу, ваша милость, — сказал Тодд перед отъездом, — во всем слушайте своего брата. Если он скажет вам сидеть в комнате и не выходить — не выходите. Это может быть важно. Нам нужно разобраться с тем, что происходит, и главное, чтобы вы не пострадали.
Кейлен пообещала, и очень старалась слушаться, делать все так, как он просил. Так уж вышло, что Тодду она сейчас доверяла больше, чем брату. Особенно притом, что Говард взялся за дело слишком рьяно, и стоило Тодду выехать за ворота, как Говард велел Кейлен запереть. И Кейлен спорить не стала. Пусть, сейчас действительно не время спорить, и как бы ни возмущало все это, она будет вести себя тихо и осторожно.
Тем более, что сейчас внизу действительно что-то происходило.
Она видела, как где-то десять солдат Говарда пробежали через двор, явно стараясь куда-то успеть. Потом еще. И снова не видать было слуг во дворе, словно все попрятались… хотя, конечно, может быть просто метель… но даже в метель в замке куча работы. А сейчас…
Что-то происходило.
Какой-то шум…
И, кажется даже, вон там, напротив у открытой галереи двора двое попытались вытащить во двор раненного… или даже убитого? Но глянули на окна Кейлен и затащили обратно. Не волновать ее? Да что же там?
Она пыталась спрашивать у охраны, но они тоже качали головами.
А потом, вдруг, кольцо начало теплеть.
Кейлен не сразу поняла, что происходит… жжет на груди, чешется? Потянулась почесать. Но это не то. Кольцо то самое, которое Тодд отдал ее. Она так и не решилась надеть на палец, чтобы все видели. Носила на длинной тесемочке под одеждой, даже Говарду не сказала о нем. В любом случае, это кольцо должно принадлежать ее сыну… если это будет сын. Не ей точно, она, возможно, и не вправе его носить.
Теплеть и светиться слабым голубоватым светом…
И это как-то не к добру.
И откуда-то издалека, словно из-под земли, крики и звон оружия. Но так далеко и неясно, что наверняка не сказать.
А потом все стихает и долго тихо и ничего.
И даже кольцо светиться перестает, словно все успокаивается.
А потом несколько солдат снова выходит во двор и, кажется, смеются, хлопают друг друга по плечу. Что-то удалось?
Кейлен не выдержала, высунулась в окно.
— Эй! — крикнула она. — Что происходит?
Они переглянулись.
— Все хорошо, миледи! Мы взяли его!
— Кого?
— Милроя! Сейчас наш лорд Говард говорит с ним!
Они упрямо называли Говарда лордом, хотя раньше, дома, Кейлен не помнила чтобы кто-то пытался. Лордом всегда был отец, а Говард — просто Говард, сэр Говард, если так.
— Мне тоже нужно видеть его!
— Лорд Говард закончит и придет к вам, миледи!
Ждать. Людьми Говарда она не командует, как и им самим. Поэтому приходится ждать. И нет никакого способа поторопить это.
Говард пришел только вечером, когда Кейлен уже вся извелась.
Слегка нетрезвый, но страшно довольный.
— Мы взяли его! — заявил он с порога. — Ты только представь, мы взяли его! Смотри!
На пальце у Говарда кольцо. То самое, что носил Элмер, такое же, как Тодд отдал ей. И невольно рука потянулась нащупать, но Кейлен сдержалась, пока лучше не показывать, что у нее тоже есть.
— Кольцо Элмера? — даже не по себе стало. — Откуда у тебя? Кого взяли?
— Милроя! Эта сучка была права, кольцо у него! Он пока еще не признался, говорит, что кольцо ему продали в трактире, но я дожму его, и он признается! Никуда не денется. Он ведь отлично знал, что это за кольцо и как его использовать!
— Подожди, — Кейлен пыталась все это осознать. — Что произошло?
— Милрой пытался добрать до подземелий и этим кольцом открыть дверь! Но мы его взяли. Твой Тодд молодец, придумал, как людей лучше расставить, чтоб охраняли, он знал, что Милрой сунется. Капканы там расставили, на медведей. Так что Милрой теперь далеко не убежит!
У Милроя людей много и, говорили
