ней, я приму наказание вместо Лии.
Тогда я поняла, что король знал язык республики. Вошедший человек явился для исполнения моего наказания, поскольку кочевники не могли причинять вред женщине. Кочевник что-то резко ответил Феликсу, но король покачал головой и указал на меня, словно говоря: «Смотрите, какая она хрупкая». И кочевник неожиданно согласился с Феликсом. Я была уверена, что король прочитал его эмоции и знал, куда надавить.
Самым тяжёлым было ожидание наказания. Как всегда, нас вывели на пустую площадь. С Феликса сняли одежду, скрывавшую его торс, и поставили его у столба.
Моё сердце разрывалось от вины и страха. Человек с хлыстом в руках не был кочевником, и я знала, что они намного жестче в своих наказаниях. Аракийцы считали наказание частью работы и процесса, нанося лишь слабый удар. Но поскольку я была женщиной, они пригласили иностранца.
Это казалось дикостью. Из-за меня другой человек подвергался физическому наказанию.
Свист хлыста прозвучал неожиданно, и на чистой мускулистой спине короля появилась тонкая красная линия, которая тут же начала кровить. Я бросилась к нему, желая поддержать, быть рядом, если он упадёт от удара. Но Феликс даже не дрогнул, не издал ни звука.
— Дамиан… не надо было… — я сама не заметила, что в моих глазах стояли слезы. Он взял на себя мое наказание, помогал мне буквально всем, чем мог. Называть его чужим именем в этот момент казалось кощунством, но я не могла подставить его и себя.
— Тсс, все в порядке, ничего не случилось. Это пустяк. Но ты можешь обработать мои раны, — внезапно весело отозвался Феликс, и я усиленно закивала.
Вечером мне не выдали моей порции ужина, что было ожидаемо, зато выдали тряпки с медицинским раствором. К тому же, Феликса и меня перевели в самую отдалённую и холодную «комнату» в качестве наказания за невыполнение сегодняшней квоты.
Герцог Тенбрайк жил с нами в тех же «казармах» и подошёл со взволнованным взглядом. Я же отрицательно покачала головой и взглядом попросила его уйти — не хотелось привлекать ещё больше внимания. В этот момент я обрабатывала раны короля, а Феликс выглядел слишком довольным для человека, который только что был наказан, даже приказал мне съесть часть своего ужина.
Нужно было что-то менять. Лидерство Хелио было бесполезным и работало на страхе, а не хорошей организации. В таких условиях тяжело думать о побеге, мы думали только о том, как бы выполнить эту дурацкую квоту.
Той ночью я лежала, дрожа под тоненьким покрывалом, в самом углу. Я даже видела облачко пара, которое исходило от меня при каждом выдохе. Ночи в пустоши были очень холодными, а узникам выдавали минимальные удобства и еду для поддержания работоспособности, если, конечно, они не были в лучших командах. После того как я сделала очередной судорожный выдох, вокруг моей талии внезапно обернулась сильная рука и перетащила меня на соседнюю койку вместе с покрывалом.
Я замерла, не зная, что делать дальше, когда услышала тихий шепот: «Тсс, спи, так будет теплее». Король обнял меня со спины, крепко прижав к себе, так что я оказалась полностью в его объятиях. Жар от его крупного тела мгновенно согрел меня.
Через какое-то время я произнесла то, что так давно хотела.
— У меня есть идея. Но я не справлюсь одна.
6.2
Утреннее построение в тот день было самым большим страхом нашей команды: мы не выполнили квоту, значит, нам уже выдадут только треть еды, и я точно могла забыть о своей доле. Скорее всего, Феликс, как мой "брат", тоже останется голодным. Но страшнее этого было то, что мы могли оказаться в числе худших команд, отправиться на разборку форсадита и жить в “нижних казармах”.
Один из валледцев громко зачитал сегодняшнюю квоту, которую, как всегда, увеличили. Именно валледский язык стал основным в этой тюрьме, вероятно, потому что большинство похищенных изначально были из нашего королевства. Валледцы, работающие на кочевников, вселяли в меня страх. В отличие от герцога Тенбрайка, который сразу же удачно оброс бородой и стал почти неузнаваем, мой образ был известен почти всем, кто читал газеты в последний год, и меня легко могли выдать, сказав, что я хранительница. Пока мне везло: большинство валледцев были похищены задолго до того, как король приказал усилить патрулирование границ год назад, и они просто не знали, кто такая Эллия Торнхар.
Пытаясь обезопасить себя, я старалась выглядеть максимально несуразно: почти всегда носила большой платок на голове, скрывая волосы, не снимала объёмную верхнюю рубашку и не подпоясывала её, хотя большинство мужчин предпочитали работать только в лёгкой нижней рубашке из-за жары.
Наконец, команды были названы одна за другой по именам их лидеров. Команда Хелио была четвертой с конца, мы были в шаге от того, чтобы оказаться в “нижних казармах”. Когда результат был озвучен, все взгляды, полные недовольства и осуждения, были сконцентрированы на мне, даже взгляды Бровастого, у которого на руках были заметны новые наросты. Опять мы будем воевать друг с другом.
Я держала голову высоко поднятой. У меня и Феликса был план. Мы больше не собирались терпеть жалкого лидерства Хелио, его неспособности организовать безопасную работу и неспособности командно компенсировать отсутствие одной единственной детали, которой не хватало до выполнения квоты.
Проведя нас в комнату, кочевник отстегнул наши кандалы и начал уходить в соседнюю комнату с артефактом для проверки, все уже стали расходиться по своим рабочим местам.
Этот день начинался так же, как и предыдущие.
Пока Феликс не сказал сильным, хорошо поставленным голосом:
— Я желаю занять лидерство в этой команде.
Все взгляды тут же устремились на него, и реакции были очень разные: кто-то был недоволен, кто-то напуган, а кто-то смотрел на него с надеждой.
— Мне кажется, ты не знаешь своего места, Дамиан. Ради своей коротышки готов подставить всех?! — Хелио подошёл вплотную к Феликсу. — Ты ее то не можешь научить, как ты сможешь справиться со всеми? Хочешь, чтобы мы отправились на нижние уровни?
Это была его любимая тактика — групповое давление. Даже если кто-нибудь хотел бы отнять его лидерство, он найдет слова напугать всю команду так, чтобы те поверили, что без Хелио их дела будут ещё хуже.
— Эта работа и так смертельна, и я точно
