не растрачу, – ответила Настя, – ты давай туда, в пролесок, а я ещё минутку тут побуду, нужно сделать кое-что. Как станут приближаться, снимай сразу арбалетчиков и главное почаще двигайся, перемещайся, не давай себя окружить. Вдруг у них ещё эти проклятые колдуны есть.
Хижина стояла на поляне, шагов двести в диаметре, и с двух сторон к ней подступал довольно густой лесок, уходящий практически до конца острова, а сразу за домиком начиналась обширная пустошь, густо поросшая кустарником. Заросли бузины, малины, ракитника и вербены образовали непроходимую зелёную стену, прорезанную незаметными, узкими тропинками.
Пока они разговаривали, от реки стали слышны отдалённые переклички и собачий лай.
– Вот мерзавцы, ещё и собак прихватили, – с явным недовольством произнесла вслух принцесса, – опытные гады. Их придётся первыми отстреливать… Эх, жалко собачек, но делать нечего.
Подружки порывисто обнялись, затем, словно хорошие внучки чмокнули дедушку в морщинистые щёки, и все отправились по намеченным позициям. Грай двинулся навстречу врагам, спеша перехватить их ещё до подхода к поляне, Мила с Пышкой побежали в южном направлении и вскоре скрылись из виду за деревьями, а Настя, немного повозившись у входной двери, слегка прихрамывая поковыляла в заросли бузины и можжевельника, где имелась неприметная тропинка, ведущая вглубь острова.
**********
Лифорт Байзик, подручный главы Ночного Братства.
Эта вылазка не сулила никаких проблем и должна была стать его звёздным часом. Наконец-то он перестанет быть шестёркой на побегушках у Кистеня, главы Ночного Братства, а займёт достойное место. На самом деле Байзик был молодым, перспективным членом Братства, и неплохо рос в бандитской иерархии. Но безмерно честолюбивому Лифорту всё время казалось, что его затирают, он достоин большего, и он лез по головам, рвал глотки, чтобы поскорее пробраться на самый верх. Теперь осталось лишь изловить этих увёртливых девок и тогда, возможно он возвысится до ближайшего круга особо доверенных подручных.
Когда к ним явились покусанный собакой, в разодранных лохмотьях, как нищий бродяга Ржавый и весь мокрый Пескарь, с выбитыми зубами и огромной шишкой на голове, братва хохотала, катаясь по полу добрую половину часа.
Наконец, прояснив ситуацию, Кистень мигом прекратил балаган раздав самым весёлым несколько зуботычин, приказал заняться вопросом серьёзно. Подручные, наведя справки быстро выяснили, кому принадлежит лодка, и в каком направлении следует искать. Дальше всё просто – осторожно проследили и выяснили, что там на острове всего две девки, старик и собака.
Кистень впервые доверил Байзику такое важное дело, и хотел послать с ним дюжину братьев – более, чем достаточно. Но эти трусливые никчёмные придурки Ржавый с Пескарём, наплели главному таких страстей, что тот хоть и не поверил до конца в их басни, но отправил почти всё городское братство. В кельях остались лишь он, Крапива — воровка-карманница и одновременно его любовница, да пара личных охранников и ещё один, получивший ранение брат.
Чтобы не допустить промашки, Лифорт взял с собой трёх сильных собак-ищеек, дабы не прочёсывать весь остров, когда эти шлюшки побегут прятаться в лесу.
Погрузились на четыре большие лодки и глубокой ночью отчалили от дощатых мостков городской пристани, в жёлтом свете, трепещущего на ветру пламени факелов.
Задача была простейшая – взять девиц живыми, но никто не стал бы возмущаться, если им случайно прострелят руку, ногу, или слегка потреплет собака. Старика же нужно убить в любом случае.
В успехе Байзик не сомневался — две дюжины проверенных бойцов, против двух девок, старика и псины. Вопрос, кто победит предельно ясен, спорить может только круглый дурак. Но, как оказалось, если что-то может пойти не так, то именно это и случится.
Неприятности начались ещё до того, как громко шлёпая по воде и скрипя уключинами вёсел подошли к берегу и успели коснуться земли хотя бы носком сапога.
В темноте послышался негромкий резкий свист пущенных стрел, и над водой стали раздаваться громкие вскрики, переходящие в предсмертный сдавленный стон.
Сперва никто ничего не понял – в каждой лодке на носу сидело по брату, держащему в руке факел и освещавшему пространство впереди. Так вот, двое из них с криками попадали в воду, а ещё в двух лодках образовалось по трупу, со стрелой в груди. Проклятый лучник был убийственно точен.
Гребцы навалились на вёсла, не желая оставаться удобными мишенями в тесных лодках, и многие с испугу попрыгали за борт добираясь до берега по грудь в воде. Все опасались продолжения обстрела, но нападавший словно растаял в береговой темноте.
Высадились, осмотрели округу — никого. Проверили свои ряды — минус четверо убитых. А из оставшихся – половина вымокших, дрожащих от утренней прохлады и недовольных братьев.
Выругав трусливых мокрых придурков, Лифорт разделил людей на группы, дал каждой задание после чего все угрюмо пошли к хижине. Хотя план взять их спящими провалился с треском, но начинать всё равно следовало оттуда. В жилье собакам легче всего будет взять след и тогда каждая группа начнёт преследование, если вдруг жертвы вздумали разделиться и скрываться порознь.
Стоило первым загонщикам подняться на довольно крутой в этом месте берег, как из растущих в сорока шагах густых кустарников вылетела новая стрела, на сей раз пронзившая живот здоровенного детины, взревевшего от боли как раненый бык.
В тот же миг там раздался глумливый смех и крик: – «Ну, что жалкие ничтожества, неспособные стащить медяк из кружки слепого попрошайки, сидящего на ступенях храма! Кто из вас сможет догнать бывшего егеря? Слабо побегать наперегонки со стариком, ублюдки?»
Говоривший явно знал, какие струны профессиональной гордости дёргает в душах членов воровского братства. Несмотря на опасность, больше половины разразившись самыми грязными ругательствами направились в его сторону.
