столь мягкой поверхности, в которой успело утонуть и расслабиться его тело.
- Так я не поняла. Мы будем говорить или будем молча терпеть? - вопросительно выгнула левую бровь хозяйка дома и крутанула излюбленным инструментом на манер копья.
- Со Смертью поцеловался, - посверлив своего постоянного лечащего врача тяжелым взглядом, пробурчал Виктор.
- Так ты, балбесина, и так под ручку с ней почти всю жизнь ходишь! Что изменилось-то?
- Да нет же, - тяжело вздохнул тот. - Не со смертью, что пишется с маленькой буквой, а с самой госпожой Смертью, хозяйкой всех мертвых. В должники свои меня записала, пр… Предвечная! - очень вовремя поправился артефактор, не произнеся вслух то слово, что висело на языке.
Ничего не ответив и лишь моргнув пару раз, Полюшка как-то дергано развернулась на месте, будто управляемая через веревочки кукла, и на негнущихся ногах скрылась в соседней комнате, оставив своего откровенно пропащего пациента и застывших в шоке от услышанного признания Хартфелий вариться в их собственном безумном хвостофеевском соку. Многое, слишком многое свалилось на нее за столь долгую и столь неспокойную жизнь, чтобы еще пытаться влезть в дела подземной канцелярии. Ведь даже у нее, закаленной не одним поколением хвостатых фей, имелся свой предел, который был достигнут и преодолен одним красноволосым артефактором.
- И как … это? - не смогла подобрать правильных слов «старшая» Люси, сумевшая отмереть первой в силу более закаленной нервной системы, нежели у ее более молодой версии.
- С одной стороны приятно, когда тебя целует безумно красивая девушка, - припомнил он вид повзрослевшей версии его Миры. - С другой стороны – до невозможности страшно, ведь ты понимаешь, кто именно эта самая девушка, - аж передернул он плечами от нахлынувших воспоминаний тех чувств, что пришлось ему испытать. - Ну и слишком накладно, - под конец тяжело вздохнул парень, ставший должником самой Смерти. - Мало того, что почти все силы у меня забрала, так еще долг повесила. А ведь расценки у нее, я тебе скажу, неподъемные.
- А ей-то зачем драгоценные? - наконец подала голос «молодая» Люси.
- А кто говорил про деньги? - еще более убитым тоном пробурчал Виктор. - Это у нас с тобой расчет в драгоценных. У нее же расчет в душах. И я сейчас, можно сказать, нахожусь по уши в долгах. Вот скажи, Люси, где мне искать для нее аж двести семнадцать тысяч и триста двадцать две готовых добровольно лечь под нож девственницы!? - решил чуть приподнять себе настроение артефактор за счет игры на нервах двух девушек, которым просто не повезло оказаться рядом с ним в этот момент. - Ты, кстати, как, поможешь, если что, по старой памяти? - уставился он на бедняжку взглядом конченного маньяка.
- В каком смысле!? - аж подавилась вздохом заклинательница духов и постаралась хоть на пару миллиметров, но отодвинуться от парня подальше, буквально вжавшись в свое кресло.
- Ну, - медленно прошелся по ее фигуре задумчивым взглядом артефактор, от чего бедняжка аж побледнела, - тем или иным образом, - повертел он кистью в воздухе, изображая нечто. - Тут ведь выбор-то не особо велик. Либо в соучастники, либо в жерт… кхм, в добровольцы, - быстро поправился он, не переставая мило улыбаться. - Ты, кстати, как? Уже с мальчиком была? Ась? - Достав из рукава нож, который более не представлялось возможным хранить в пространственном кармане, он принялся показательно вычищать им грязь из-под ногтей, кидая на жертву своего черного чувства юмора оценивающие взгляды.
Не произнеся ни единого слова, хроноаборигенная Люси принялась отрицательно мотать головой из стороны в сторону, в то время как гостья из будущего, сменила белый цвет лица на красный и кивнула столь же блондинистой головой.
- Половинка на половинку, значит, - притворно тяжко вздохнул артефактор, убирая нож обратно в скрытые под рукавом ножны. - А вот, кстати, интересно, если вас здесь теперь двое, то как быть с бессмертной душой? Она ведь у вас обеих должна быть одна и та же. Но при этом у одной еще непорочная и могла бы мне пригодиться, - подарил он «младшей» Люси безмятежный взгляд натурального божьего агнца в ответ на ее возмущенное сопение. - Вторая же годится лишь в соучастники. Вот как так может быть? Не понимаю! Это же все равно, что быть наполовину беременной!
- Виктор, хватит выносить нам мозг! - наконец не выдержала прожившая на семь лет больше Люси. - Нам ведь действительно не все равно, что с тобой происходит! А ты, как всегда! Либо запугиваешь, либо недосказываешь, либо уводишь разговор в сторону, либо делаешь все это вместе!
- Ну хорошо, хорошо, раскусили, - не стал он дальше нагнетать атмосферу, которой постарался отвлечь девчонок от тяжких дум о положении их матери. - Невинность – не является критерием для жертвы. Сгодятся все! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
- Дурак! И смех у тебя дурацкий! - не оценила заклинательница духов хохот, что подошел бы какому-нибудь безумному ученому. - Мы ведь действительно хотим тебе помочь!
- Правда? Вы в этом точно уверены? - мгновенно подался вперед Виктор, которому действительно требовалась помощь обоих девушек, но исключительно для свершения мести другой паре обворожительных красоток, что вздумали поиграть своими пальчиками на струнах его души. - Учтите, я вас за язык не тянул!
- Хватит уже пугать, - беспечно отмахнулась гостья из будущего, чьи воспоминания об одном артефакторе несколько подзатерлись за давностью лет, - пуганная.
- Отлично! - расплылся тот в донельзя довольной улыбке. - Как только мы решим вопрос с восстановлением здоровья Лейлы, я кое-куда слетаю, кое-кого привезу, и мы все вместе кое-куда сходим! И слова «нет» от вас я не приму! Сами напросились, дорогуши! - Сказать, что Виктор был рад, значило не сказать ничего. Он никогда не смог бы самому себе позволить стребовать у СВОИХ ответной услуги за спасение старшей Хартфелии. А обе Люси, как-никак, являлись именно что своими в доску хвостатыми феями. Однако две блондинистые головушки, не ведая того, сами низвели в ноль моральные терзания артефактора, которому для свершения священной мести требовались как раз они обе. Во всяком случае, в том плане, что вызрел в его голове, Хартфелиям отводилась роль первой скрипки.
- И как я только могла на подобное согласиться? Язык мой, враг мой, - спустя всего два дня после разговора с Виктором, прохныкала прошедшая сквозь пространство и время Люси,
