с любопытством взглянув на стоявший возле окна на деревянной подставке флаг. — Я всё думал, что мне нужно разъяснить некоторое недоразумение, возникшее, как мне кажется, во время обеда.
Он подошёл к окну и расправил флаг. Это был рыцарский штандарт с тремя острыми «хвостами» на противоположном древку конце. Он был четырёхчастным, и в каждой части имелось по три символа: зелёные деревья, лиловые львы, чёрные птички и жёлтые лилии, а в центре, поверх смыкающихся углов красовался красный щит с синим рыцарским шлемом посредине.
— Какое же недоразумение? — с удивлением спросил виконт, подходя к нему.
— Мне показалось, что вы обиделись на меня за то, что я пригласил к столу Шарбо, — ответил Марк и, выпустив полотнище флага из рук, тут же утратил к нему интерес.
— Вовсе нет, с чего мне обижаться? Я вас понимаю. Благородный человек вполне может проявить благодарность за спасение своей жизни, даже если речь идёт о плебее. К тому же, хоть он и бастард, но всё-таки внук хозяина замка, так что…
— Я благодарен вам за понимание, — кивнул барон. — К сожалению, его присутствие не дало нам возможности поговорить, а дела заставили меня откланяться слишком быстро.
— За чем же дело стало? — улыбнулся де Шательро и жестом указал ему на столик, куда оруженосец уже выставлял чистые кубки. — Хотите вина?
— К сожалению, я по-прежнему занят и зашёл лишь для того, чтоб пригласить вас вечером на ужин. Обещаю, что Шарбо там не будет.
— Как жаль! — воскликнул виконт. — Сегодня я приглашён к другу, это ответный визит после того ужина, на котором присутствовали и вы. Отказаться невозможно, но вы можете пойти со мной.
— Если к тому пухлому юноше с мечтательным лицом, то увольте! — рассмеялся барон.
— К тому самому! — закивал виконт. — Увы, местная знать не блещет умом, а бедняга де Геклен и вовсе его лишён, так что не смею настаивать. Но хотя бы выпейте со мной кубок вина!
— Почему бы и нет!
Марк подошёл к столу и присел, а напротив него тут же примостился виконт, со счастливым видом глядя на гостя. Красивый молодой оруженосец тут же грациозно склонился над столом, чтоб наполнить им кубки, и у барона появилась прекрасная возможность поближе взглянуть на его пуговицы. Они были точно такими же, как и та, что он нашёл в кармане убитого оруженосца графа де Бриенна, даже средняя из трёх прядей на хвосте льва была слегка смазана.
— Что ж, я думаю, что у нас ещё будет возможность поужинать вместе, — проговорил он, взглянув на виконта. — Может, завтра? Как раз будет тёмный вечер, который лучше скоротать в приятной компании.
— Я буду рад, — согласился де Шательро и приветственно поднял кубок.
Простившись с ним, Марк отправился к себе и, едва войдя в кабинет, подошёл к шкафу и отыскал на полке ту самую книгу о геральдике, а потом, осмотрев другие полки нашёл и увесистый том армориала, содержащего описания гербов дворянских фамилий Сен-Марко и алкорских владений.
Сев за стол, он извлёк из подсумка серебряную пуговицу с геральдическим львом и принялся листать книги. Вскоре он убедился, что память его не обманула, и он правильно определил принадлежность герба на пуговице. Теперь его интересовал штандарт, стоявший в комнате виконта. Он был там явно неуместен, кто выставляет штандарты у окна? И зачем боевой штандарт в комнате?
Разыскивая в армориале символы, которые он видел на штандарте, Марк сперва не обратил внимания на скрипнувшую в гостиной дверь и, только увидев на пороге молодого лакея, державшего в руках несколько связанных бечёвкой белых свечей, понял, что его уединение нарушено. Парень испуганно поклонился и хотел уйти, бормоча себе под нос извинения, но Марк остановилего.
— Занимайся своими делами, ты мне не мешаешь, — проговорил он.
Тот снова поклонился и устремился к столу, чтоб вынуть из подсвечников огарки и поставить на их место новые свечи. Марк рассеянно следил, как лакей ходит по комнате, протирая пыль и поправляя книги в шкафу, хотя его мысли были сосредоточены на другом.
Итак, он получил ещё одно доказательство причастности Шательро к убийствам и грабежам на дороге. Однако теперь нужно было определить, как он всё это делает. Прежде всего, откуда он узнаёт о том, что по дороге поедет купец или дворянин, у которого есть что взять? Как он узнал о ценном грузе графа де Бриенна? Граф ночевал в Рошамбо. На воротах в город стража по сложившемуся правилу опрашивает всех, кто въезжает в город, и люди обычно говорят, куда направляются и с какой целью. Купцы едут на ярмарку, рыцари — на турниры, граф — на поклонение к святой Лурдес. Да и его обитый железом возок говорил не хуже языка о том, что он везёт ценные дары. В городе много гостиниц, и трудно представить, что во всех есть кто-то, кто может сообщать Шательро сведения о потенциальных жертвах, а вот ворота одни. Значит, скорее всего, это делает кто-то из стражников, а, может, их несколько, ведь найдя подходящий объект для грабежа, этот шпион должен без промедления сообщить об этом виконту. От Рошамбо до Лианкура скакать верхом не меньше трёх часов, а разбойникам ещё нужно добраться до дороги, где поедет жертва. Значит, у них там всё продумано, и едва получив нужные сведения, они сразу же должны направить гонца в Лианкур.
Допустим, такой гонец приезжает и?.. Здесь на воротах задают тот же вопрос, что и везде: откуда едешь, куда, с какой целью въезжаешь в город? И если кто-то без конца будет сновать из Рошамбо в Лианкур, маркиз, который всегда славился своей подозрительностью, да и его верный Шарбо могут этим заинтересоваться. А если он не въезжает ворота, а оставляет весточку где-то за стенами в условленном месте? Это возможно, но тогда кто-то должен выехать из города, чтоб забрать её. При этом нужно проверять тайник как можно чаще, чтоб не упустить добычу. Но ни виконт, ни его оруженосец, ни слуга не выезжают за городские ворота каждый день. Они слишком приметны, и это тоже вызвало бы подозрения. Значит, это кто-то другой…
— Эй, парень! — Марк обернулся к лакею, который едва не целиком залез в небольшой, отделанный белым мрамором камин в углу. — Как тебя зовут?
— Дидье, ваша светлость, — сообщил тот, выползая обратно. В руках у него были щётка и совок.
— Скажи-ка мне, Дидье, кто из слуг каждый день выезжает за стены города?
На лице слуги появилось озабоченное выражение.
— Да вроде никто, ваша светлость! Еду и товары раз
