относиться к любой войне, конфликту и стычке как к постыдной беде, а не подвигу. Человек в первую очередь должен быть человеком, нам от природы дан разум и способность разговаривать, любой вопрос можно решить, не прибегая к жестокости. Не важно, какой мы национальности, религии, ориентации, в первую очередь мы — люди, и должны ценить важность жизни каждого, его право на веру в безопасное существование. Если нам это удастся, то мы построим новый мир, где не нужна будет армия, оружие и полиция. Где люди смогут весь свой творческий и научный потенциал направить на созидание, а не на разрушение. Поэтому сейчас радоваться абсолютно нечему. Мы вынуждены ввязаться в эту борьбу, «ударили по одной щеке, подставь другую» здесь не сработает, наш противник из допурпурного времени, ведом принципом жестокости. Нам приходится отвечать тем же, что подтверждает известную фразу: «насилие порождает еще больше насилия». Но в этом есть и наша вина. Мы все представители одного вида, ничто не снимет с нас ответственность за то общество, которое мы сами создали. Да, мы тоже виноваты в этой эпидемии, она лишь квинтэссенция социума, кирпичиками которого мы являлись и теперь за это расплачиваемся. Пора достать голову из песка, понять, что коллективная ответственность все же существует и попытаться что-то изменить, а не рукоплескать очередному акту агрессии.
Договорив, Тимур развернулся и, хлопнув дверью, вышел.
Люди, еще некоторое время отходя от шока, начали молча расходиться из столовой, обдумывая услышанное.
Марк, так и оставшийся стоять у дверей, осмотрел пустеющий зал, и увидел Воеводова, одиноко сидящего за столиком в углу. Сделав крюк к раздаче и забрав поднос с завтраком — молочная рисовая каша, два тоста с маслом и яблочным вареньем, кружка кофе и свежая, еще теплая булочка с изюмом, Сахаров сел рядом с Вадимом и принялся за еду.
— Как тебе пламенная речь? — Прожевав, спросил Воеводов.
— Эмоционально и неожиданно. Резко он поменял свою точку видения. — Марк помешал ложкой кашу, наблюдая как растаявшее сливочное масло смешивается с молочной гущей.
— Вполне ожидаемо. — Вадим отхлебнул кофе и отодвинул пустую тарелку. — Я все гадал, во что выльется его психологическая травма. Что-то мне подсказывало, что Юлаев намного сильнее морально чем может показаться. И я не ошибся, опыт пережитого за последнее время, он смог повернуть в антимилитаристическую повестку, а не строить из себя жертву, продолжив гробить себя алкоголем. Я даже его в этом поддерживаю и готов подписаться под каждым словом, хотя сам яркий пример человека в самом худшем его проявлении, лучше всего умею решать проблемы именно насилием. Вот ты задумывался, почему я вас тогда оставил после побега из «Рассвета»?
— Постоянно, и до сих пор об этом думаю.
— И к каким выводам пришел? — Вадим посмотрел на Марка, не отрывающегося от еды.
— Хм…- Сахаров ненадолго задумался. — Если подумать и учесть то, что ты сейчас сказал, то вполне возможно, что ты не хотел нас втягивать в противостояние с «Нуклием». Чтобы мы избежали ситуаций, как та, что переломала Тимура, зная как война сказывается на людях.
— А ты умен. — Воеводов удивленно вскинул брови. — Удивил, реально.
— Меня положили в психиатрическую лечебницу с диагнозом — маниакально депрессивный синдром. Я был опасен как для окружающих, так и для себя. Все, чего я хотел на то время, это смерти каждого живого человека на Земле. Я ненавидел все человечество, включая себя, саму людскую суть. Не мог простить людям, того, что они допустили смерти Миры, ненавидел общество, в котором смерть — это что-то само собой разумеющееся. Но эта ненависть сжирала и меня и дорогих мне людей. Когда Москва опустела и я выбрался из больницы, я думал, что всевышние силы услышали мои мольбы и покарали человечество за его пороки. Только я сам был просто концентрацией этих пороков, превратился в то, чего больше всего ненавидел. И только потеряв основной объект ненависти, смог прийти в норму и увидеть мир немного с другой стороны. Именно поэтому мне удалось понять твою мотивацию. — Договорив, Сахаров продолжил перемещать кашу из тарелки в рот.
— Знаешь, я вырос в военной семье, и вся моя жизнь была связанна со службой. Когда каждый день проводишь там, по другую сторону, убивая в бою, проводя разведку, сталкиваясь со смертью лицом к лицу, то все гражданские кажутся наивными глупцами, которые не нюхали пороху и ни на йоту не знают настоящей жизни. Пообщавшись с тобой, понял, насколько сильно ошибался. Даже в мирной жизни можно хапануть такого, что и на войне не увидишь. — Замолчав, Вадим поднес к губам кружку и посмотрел на Марка, но уже совсем по-другому.
20.32 по московскому времени
Стив заранее расставил кофе на столе в совещательном штабе, каждому по предпочтениям, которые уже успел запомнить. Четкое время не планировали, просто договорилась после ужина, но кофе все равно не помешает, сидеть придется долго. Первым пришел на удивление Князев, не один, вместе с Викой. Прайс уже давно заметил, что они очень много времени проводят вместе, и Колмагорова несколько дней утром выходит из квартиры Саши, но ничего не спрашивал, захотят, сами расскажут. Поздоровавшись, парочка уселась в стороне от стола, поблагодарили за кофе и начали что-то обсуждать шепотом. Следующими пришли Марк, Тимур и Джавид. Еще после эвакуации Воеводова, Юлаев сблизился с Сахаровым, хотя их общение дружеским не выглядело, Тимур сейчас со всеми разговаривал как раздраженная кассирша в магазине в конце смены. Серго подтянулся в компании со Сталюковым и Михаилом, по разговору понятно, что обсуждают систему безопасности базы. Последним пришел Воеводов с заспанным лицом, что для него редкость. Заняв свой привычные места, руководители «Истока» замерли в ожидании слов Стива.
— Всем привет. — Издалека начал Прайс, непривычно начинать совещание первым. — Бориса с Белозерским не будет, заняты на фундаментных работах нового корпуса для семейных пар, так что проведем собрание без них.
— Ничего страшного, им потом передадут всю информацию. — Сталюков уселся в кресле поудобнее. — Можешь начинать.
— Хорошо. Наша операция в «Нуклие» прошла максимально успешно. Помимо точных координат «Проталия», добыли всю информацию об общинах в России.
— Давай сначала о местоположении, потом уже другое обсудим. — Вадим потер виски и оперся локтями на стол.
— «Проталий» находится вот здесь. — Стив развернул монитор и ткнул пальцем в открытую карту. — Мексиканский залив, западнее Майами и севернее Гаваны.
— Это территориальные воды США? Так общины — это дело рук твоих земляков? — Тимур привстал.
— Нет, это нейтральные воды. Сомневаюсь, что «Проталий» имеет какое-то отношение к Америке, точнее там есть люди из всех стран, и из России тоже.
— Подожди, можешь увеличить карту? — Воеводов присмотрелся к монитору. — Но там же ничего нет, голый океан.
— Скорее всего остров либо удалили с карт, либо он не был никогда на них занесен. — Ответил Прайс.
— Ну и могущество у этих ребят, если они могут карты корректировать. — Удивился Серго.
— Это логично, ты только представь, какую базу там надо было отгрохать, чтобы укрыть от вируса двести пятьдесят тысяч человек. Это тебе не десяток, в погребе не спрячешь. Одни системы жизнеобеспечения сколько места занимают. — Вадим откинулся обратно.
— А вдруг у них была вакцина от вируса? Такой же иммунитет, как у нас? — Князев осмотрел присутствующих.
— Сомневаюсь. Смысл тогда вообще в отдельной базе? Они сразу по своим феодальным общинам распределились бы и все. Скорее всего иммунитет к вирусу был рандомный, и предугадать его невозможно, а вакцину надо сначала тестировать, проверять побочки. Просто так никто не захочет себе колоть неизвестно что. Судя по тому, что небо уже давно вернулось к нормальному цвету, срок жизни вируса не такой долгий. Как раз к воплощению плана «Голдстейн» рису заражения уже должен быть равен нулю. А они как раз это время проведут на заранее подготовленном курорте в Мексиканском заливе. — Воеводов скрестил пальцы рук. — Нам сейчас надо решить, как добраться до «Проталия». В нынешних условиях мы не сможем просто пульнут туда ракетой. Необходимо долететь, оценить саму базу с безопасного расстояния, дождаться пуска и корректировать траекторию полета «Сармата» с места, как говорится.
— Готов конвертоплан, который может покрыть такое расстояние на одном заряде. — Высказался Стив. — Можно загрузить в салон резервные аккумуляторы для обратного пути.
— Отлично, тогда начинаем готовиться к полету.
