я получил утром по дороге на работу от Кати и прямо-таки прочувствовал всю степень её возмущения. А следом пришло ещё одно сообщение:
«Мог бы и посимпатичнее найти».
Не раздумывая, я щёлкнул по ссылке «заблокировать контакт». Ещё не хватало, чтобы она ревновала меня к Вернер. В этом абсурде я участвовать не намерен. Лучше немного вздремну в пути.
Всю ночь меня преследовал странный аромат, похожий на ладан. Запах чеснока от «поцелуя» выветрился, а вот едва уловимый, но от этого не менее навязчивый ладан – остался. Казалось, что Стелла где-то совсем близко – сидит у кровати и, склонившись, смотрит мне в лицо.
Кошмаров на этот раз не снилось, но сон был неглубоким. Я то и дело просыпался и включал ночник. В комнате, разумеется, никого не было, однако это меня не успокаивало. Стоило мне снова закрыть глаза и задремать, как я вновь чувствовал её дыхание на своей коже…
Я почти уже доехал до подпольного штаба СКОК, когда телефон опять завибрировал. На этот раз Катя, не достучавшись в мессенджер, не поленилась написать обычное СМС:
«Ладно, сорри. Погорячилась. На самом деле, я её толком не разглядела. Давай встретимся вечерком?».
И ещё через пять минут:
«Я, в отличие от некоторых, не ревнивая. Только скажи сразу честно, у вас с ней всё серьёзно?»
«Серьёзнее некуда», – настрочил я в ответ подрагивающим пальцем.
Умеет же она испортить настроение перед трудовым днём. Вот как мне теперь прикажете работать?
С раздражением убрав телефон, я выпрыгнул из «бобика». Почему она не могла просто уйти? Зачем мучить меня и заставлять врать? Гораздо проще было бы перестать общаться раз и навсегда, чем по частям отлепляться друг от друга, корчась от боли…
Кристалл в груди подрагивал и мерцал, бросая блики вокруг – будто пытался излечить меня от сердечных терзаний. Я даже задержался на несколько секунд у ступенек проходной, отстав от Михаила. Вдохнул свежий утренний воздух, наполнив грудь до отказа. Выдохнул. Как хорошо, что там, внизу, не будет мобильной связи.
На проходной я, как обычно, поставил рюкзак на стол охраны и выложил всё из карманов. Прошёл в кабинку и поднял руки, прислоняя ладони к кругам, начерченным белой краской. Обычно всё сканирование занимало две-три секунды, но на этот раз что-то пошло не так. Я услышал – нет, скорее, почувствовал – под рёбрами какой-то странный звук, напоминающий звон стеклянного бокала. Над моей головой зажглась красная лампа и раздался протяжный вой сирены.
«Положительно, – процитировал один из охранников результат сканирования и добавил. – Тип не определён».
И тут же секьюрити, как по команде, сделали шаг назад и нацелили на меня дула своих АК-74. Откуда ни возьмись подтянулось подкрепление – ещё по два здоровых бугая окружили меня сзади и спереди. Все шестеро вооружены автоматами.
В этот момент я, наверное, впервые за жизнь, понял смысл выражения «класть кирпичи». В животе у меня что-то похолодело и сжалось. Я, как и был, с поднятыми руками, повернулся к Михаилу, стоящему за мной, и с облегчением заметил, что он один не поднял оружие. Кажется, он пребывал в таком же шоке, что и я, поэтому не сразу заговорил:
– Гриша, стойте на месте! – скомандовал он с задержкой. – Двигаться будете только по моей команде. Сейчас сделайте шаг вперёд. Ещё один. Стоп!
Я послушно вышел из сканера обратно в вестибюль. Стволы автоматов последовали за мной и снова замерли, нацеленные мне в голову.
– А теперь, не поворачиваясь, возвращайтесь в сканер. Левее. Руки на белые круги!.. Гриша, вы меня слышите?! – на последней фразе он повысил голос, так как я не спешил подчиняться.
Внутренняя чуйка подсказала мне, что нужно как-то затушить кристалл, прежде, чем меня «просветят» ещё раз. Только вот как! Я и до этого не знал лекарства от душевной боли, а уж найти его за какие-то несчастные пару секунд…
– Руки на белые круги, сейчас же! – прогрохотал Михаил, выхватывая из кобуры пистолет.
Перед глазами внезапно всплыла Стелла. Её бледные бесцветные губы, обхватившие дольку чеснока. И потом этот гадкий запах у меня во рту, от которого сводит скулы… Я ощутил его так отчётливо, что у меня даже усилилось слюноотделение, как при мыслях о лимоне. А ещё я почувствовал руку Стеллы, пахнущую ладаном, на своей щеке. Точно, она ведь тогда дотронулась до моей щеки. Я словно нырнул в темноту, которую она распространяла вокруг себя, и мне вдруг сделалось спокойно и легко. Будто я уже умер, и больше нечего бояться. Что-то оборвалось у меня внутри, и кристалл потух. В голове и груди стало тихо, как на кладбище. Напряжённые плечи опустились. Всё правильно. У мёртвых ведь ничего не болит…
Михаил уже успел передёрнуть затвор, взводя курок, когда я, наконец, поднял руки. Вспотевшими ладонями коснулся кругов и замер в ожидании.
На этот раз никаких спецэффектов. Сканер зажёгся зелёным, дверцы бесшумно раскрылись, пропуская меня в холл.
– Стойте! – коротко скомандовал Рэмбо. – Давайте ещё раз!
Следующие минут десять – а то и все пятнадцать – они гоняли меня туда-обратно через этот чёртов сканер. Я даже сбился со счёту, сколько раз мне пришлось облучиться их «рентгеном». В конце концов Михаил жестом приказал охране опустить оружие.
Подойдя ко мне, он велел снова поднять руки вверх и принялся тщательно прощупывать меня через одежду с ног до головы.
– А это что ещё такое? – нахмурился он, хлопая по нагрудному карману пиджака. По тому самому, куда я вчера убрал полголовки чеснока, подаренные Стеллой. Но
