фыркнула Тина. — Я же всё объяснила и попросила прощения.
— Не видела.
Радостную нимфу видеть было выше моих сил, но я мужественно терпела. Лучше уже сразу расставить все точки над Ё.
— Погорячилась, приняла желаемое за действительное. А Леон — кремень! Ты письма мои читала?
Я отрицательно помотала головой.
— Как так? — огорчилась нимфа и поникла крылышками. — Целых четыре письма! Да я только за доставку два тала оплатила. Вот мерзавцы! Я на них пожалуюсь! Такие деньги дерут, а услугу не оказывают! Да я на них в королевский суд подам!
— Тина, подожди, — поморщилась я, начиная понимать, о чём речь. Залезла под кровать, пошарила рукой и вытащила конверты.
— Ну вот, — нимфа тут же их отобрала, — все четыре штуки. Что они делали под кроватью?
— Ну…
Что я могла сказать? Сама их туда зашвырнула, а на домового наговаривала, что жить спокойно не давал и бередил рану на сердце. Отобрала письма, вскрыла и быстро их прочитала. Тина не обманула, она действительно просила прощения за первое письмо и необдуманные слова. В конце каждого стояла небольшая приписка «Просто люблю» и цветочек, явно нарисованный другой рукой.
— Это Леон? — я закусила губу, рассматривая простой рисунок.
— Ну не я же, — звонко рассмеялась Тина. — Рассказывай! Как прошла ваша встреча? Он так к тебе торопился. Мы не думали, что удастся вырваться на праздники, но Его сиятельство пошёл на встречу и разрешил. Сколько я всего повидала…
Вот теперь самое время удавиться. Я машинально кивала и даже что-то отвечала, не вникая в подробности. Ненавистный праздник «Новый год» опять принёс только неприятности, я сама разрушила своё возможное, пусть и недолговечное, счастье. Поверила, не проверила, решила доказать самой себе. Вот дура! Деревенщина!
— Милена, да что с тобой? — меня осторожно потрясли за плечо. — Где у тебя успокоительное?
Указала трясущейся рукой в сторону полки с лекарствами и вновь зарылась в подушку, всхлипывая.
— Пей!
Чашку осушила залпом, не обращая внимания на слегка терпкий вкус. Неожиданно стало легко и спокойно-спокойно. И уплывающее сознание унесло в мягкую приятную темноту.
Открывать глаза не хотелось, в теле царила небывалая лёгкость, в голове идеальная чистота. Если бы не пререкающиеся мужские голоса, парила бы и дальше. Но как это знакомо: и воздушность, и спокойствие, и звуки. Вот только видеть никого не хотелось, поэтому я просто лежала и слушала.
— Значит, сама пришла? И в постель легла? Странно, не врешь. Признаю своё поражение и прекращаем этот фарс! Оставь её в покое!
— Тебя не спросил! Леонар, не забывай, где находишься.
— А ты не забывайся, — в голосе Леона послышались усталые ноты. — Я люблю эту девочку, понимаешь?
— И что ты сможешь ей дать? Максимум год, и тебе придётся вернуться домой, занять престол, выполнить то, что должен по праву рождения. А она? Согласится ли она навсегда остаться всего лишь любовницей?
Не соглашусь, тут я полностью разделяла мнение графа Кейроса. Да я вообще не собиралась замуж, вначале учёба. Проснувшиеся принципы заставили ощутимо поморщиться. Вот где они были вчера, когда я осталась наедине с его сиятельством?
— Тебе-то чего от неё нужно? Выиграл? Уложил в постель? Доказательства я видел. А теперь проваливай.
— Не могу, — тяжело вздохнул оппонент Леона. — Втянулся.
Выиграл? Я предмет Игры? Слышала про такое среди студентов, когда выбирается первокурсница и двое, а то и трое соблазняют её, и она должна добровольно переспать с одним из… но это… убью! Подскочив на кровати, быстро осмотрелась и рванула в соседнюю комнату. С незнакомым интерьером разберусь потом, вначале надо уничтожить неудавшихся ухажёров. Кипевшую от возмущения меня тяжело было не заметить, мужчины встали из мягких кресел и переглянулись.
— Милена, — расплылся в белозубой улыбке граф и распахнул руки. — Как ты себя чувствуешь?
— Плохо, — мрачно выдавила я и взялась за кочергу, так удачно подвернувшуюся под руку. — Так значит я всего лишь предмет Игры? И что на кону?
— Тысяча талов, — выдавил побледневший честный Леон. — Душа моя, ты бы оделась.
— Плевать! Ваше сиятельство, вы не просто чудовище, вы сам дьявол! А ты, Леон! Как ты мог!?
— Я хотел всё рассказать. Потом.
— Потом? Потом?!
— Рен, держи её! — совсем не по-мужски вскрикнул бравый гвардеец, отступая к стене. — Сделай же что-нибудь!
— Не могу, — хохотнул его сиятельство. — Ты сам просил оставить её в покое.
— Убью! — прорычала я. — Вы — следующий!
— А вот это уже серьёзно. Угроза члену правящей королевской семьи, — хмыкнул граф Кейрос и начал медленно приближаться.
Следить за двумя крепкими мужчинами одновременно оказалось очень сложно. Они подступали с двух сторон с явным намерением отобрать оружие, которым я начала размахивать, стремясь не убить, так хотя бы покалечить. Немногочисленная мебель помогала уворачиваться, я нырнула под массивный стол и оттуда попыталась ударить по чьей-то ноге. Выскочила и спряталась за креслом, затем переместилась за дверцу книжного шкафа, проскакала по спинке гостевого дивана. Здравый смысл несколько раз попытался достучаться до мозга, что, если зацеплю, мало не покажется, и эшафот приблизится максимально близко. И что обращаться к кронпринцу Призападной низменности на «ты» немыслимо. Куда там, ярость застилала глаза, тело вытворяло такое, что я удивлялась собственной гибкости и силе.
Повезло Леону, ему удалось вырвать кочергу из моих рук и отскочить. Он прислонился к стене, начал морщиться и тереть правый бок. Можно собой гордиться, достала-таки.
— И это неконфликтная тихая девушка, — фыркнул граф, подкрадываясь сзади, крепко обнимая меня и фиксируя руки. — Дикая кошка.
— Ненавижу, — прошипела я и перестала дёргаться. Потому что внезапно поняла, что я слегка не одета, короткая маечка и панталончики не в счёт. От мужского тела шёл жар, а я прилегала к нему тесно, гораздо теснее, чем позволяли приличия. Да и чужое дыхание вызывало приятные мурашки, а совсем не отвращение, как должны были. — Прекратите на меня ментально давить!
— Даже не пытался, — спокойно ответил его сиятельство. — Успокоилась?
— Отпусти её, Ренар, а то ударю.
— Отвечу, — флегматично отозвался тот, но руки разжал. — Милена сама должна сделать выбор.
— Я никому! Ничего! Не
