женщина и, повернувшись ко мне спиной, пошла вперед.
В небольшой комнате, выполнявшей, очевидно, функцию гостиной, я села на продавленное кресло, а Капитолина Сергеевна – на диван, из которого местами выпирали пружины.
– Так что у вас за дело ко мне такое? – спросила хозяйка. – Чего вы меня пугали полицией? Я что, преступница какая? Слава богу, отработала свое, сына вырастила, а он мне своего сына на шею посадил в благодарность.
– Кстати, о вашем внуке, сыне вашего сына, Капитолина Сергеевна. Вы, кажется, сказали, что сейчас его нет дома.
– Да, нет его дома, – подтвердила женщина. – Вы же сами видите. В этой комнате его нет.
– Да, я согласна с вами.
– Есть еще одна комната, посмотрите, убедитесь сами, что и в ней его тоже нет.
– Я вам верю, Капитолина Сергеевна.
– Нет уж. Вы пройдите и сами все посмотрите, – настаивала женщина.
Мне пришлось выполнить ее просьбу-требование.
Во второй комнате, меньшей по размеру, чем гостиная, царил жуткий беспорядок. На диван, тоже старый, как и в гостиной, были навалены газеты, пивные бутылки, гантели, еще какие-то предметы. Стол, стоявший в углу, тоже был уставлен пустыми бутылками.
Мы вернулись в первую комнату.
– Так зачем вам мой внук понадобился? – спросила женщина.
– Скажите, Капитолина Сергеевна, где его можно найти? – не отвечая на ее вопрос, задала я свой.
– Да откуда я знаю? Он здесь редко когда появляется. Вот родители ему достались! – с горечью воскликнула она. – Поженились они, когда еще учились в институте, или нет, в университете они учились. Потом Кирилла родили, и сразу у них ссоры начались, потому как не могли договориться, кому с ребенком гулять или идти за молоком. Я не понимаю, зачем ребенка заводить, если в голове еще ветер? Ну, ладно. Помогала я им, как могла, хотя и сама еще работала. Кое-как до трех лет дотянули, потом они уехали на Камчатку, геологи оба. А Кириллка так на мне и остался. И хотя приезжали они раз в год, мальчишка, считай, что и не знал родителей. Вот и пошли дружки, пьянки-гулянки. – Женщина махнула рукой. – Разве ж я справлюсь с таким здоровым лбом?
– Капитолина Сергеевна, вот вы сказали, что Кирилл у вас дома редко появляется. Тогда вспомните, пожалуйста, его, как вы их называете, дружков, – попросила я. – У кого из своих приятелей Кирилл может находиться?
– Дайте подумать. Наверное, у Славки Горчакова. Тот тоже хорош гусь.
– А где он живет, этот Славка? – спросила я.
– Да тут, неподалеку, – ответила женщина. – Надо пройти один квартал, на углу стоит одноэтажный дом. Это улица Кутякова будет, на ней находится общежитие. Вот там они и собираются.
Одноэтажный дом на Кутякова, по существу, мало чем походил на общежитие. Это строение больше напоминало барак. Я-то думала, что подобные ему здания уже давно снесены, оказалось, что еще не все.
Дверь в общежитие была открыта. Я вошла внутрь и сразу почувствовала спертый дух коммунального жилья. Впереди простирался длинный, едва освещенный коридор.
Я пошла прямо, потом повернула направо и попала на кухню. Это была маленькая комнатка, на потолке горела одна-единственная лампочка, а вдоль стены стояли три газовых плиты. У одной из них, находившейся у самой двери, стояла маленького роста женщина и что-то мешала в кастрюле. Возраст женщины определить было трудно, одета она была в выцветшее платье с дыркой на плече.
– Будьте добры, скажите, Вячеслав Горчаков здесь живет? – спросила я, подойдя поближе.
– Здесь, – коротко ответила женщина, даже не взглянув на меня, – идите прямо и упретесь прямо в его конуру.
– А он сейчас у себя?
Женщина повернула голову:
– А ты из их компании, что ль? Я тебя раньше не видела. Да и не похожа ты на синюшек.
– Меня зовут Татьяна Иванова, я частный детектив, – назвала я себя.
Как раз в этот момент послышался детский крик, а вслед за ним оглушающий рев.
– Вот паразиты! – воскликнула женщина и выбежала из кухни.
Спустя минуту она вернулась, таща за собой двух мальчишек лет четырех-пяти.
– Опять, паразиты, игрушку не поделили! Вот теперь будете в углу стоять здесь! – И она подтолкнула их к стене.
Дети, растирая по заплаканным мордашкам грязными кулачками слезы и сопли, молча стали исполнять наказание.
– Пока в угол не поставишь, толку никакого не будет, – сказала женщина, снимая с плиты кастрюлю. – А чего это вы Славкой заинтересовались? Небось опять во что-то вляпался по пьяни? – спросила она.
– Да мне его друг нужен. Зовут его Кирилл Сосновцев. Он здесь появляется? – спросила я.
– Еще как появляется! Только сейчас его у Славки нет, – сообщила женщина. – Сейчас Славка один обретается, – добавила она.
– А Кирилла, стало быть, нет? – уточнила я.
– Да чего-то давно он у него не был. Видно, с другой компанией связался, – ответила женщина.
Я все-таки решила наведаться к этому Вячеславу и порасспросить, где еще можно найти Кирилла.
Пока я шла по коридору, я все думала, как же это люди живут здесь, в таких условиях? Ведь по всем нормативам это общежитие никак не пригодно для проживания в нем. А потом до меня дошло, что на бумаге-то общежитие давным-давно снесли и отчитались за него в верхах. Естественно, и деньги, предназначенные для переселения из ветхого жилья, тоже получили. И осели они в чьих-то карманах. А люди остались жить, да еще и с маленькими детьми…
Пройдя по коридору в самый его конец, я оказалась перед последней дверью. Она была неплотно закрыта, и из нее несло крепким алкогольно-табачным амбре. Значит, я попала по адресу. Алкоголик и дружок Кирилла точно обитает здесь.
Я немного приоткрыла дверь и заглянула внутрь.
Там было довольно темно, но я все равно разглядела убогую обстановку маленькой комнатки. В ней находились: шкаф для одежды, одну ножку которого заменял кирпич, два стула, тоже колченогих, стол, заставленный бутылками и стаканами, и какое-то подобие лежанки с наваленным на нее тряпьем. Одним словом, классический интерьер жилища горького пропойцы.
– Вячеслав, вы здесь? – спросила я, потому что
