хочется всё меньше и меньше.
Похоже, она начинала влюбляться.
И это внесло в голову полнейшую смуту.
Алиса привыкла к работе, к отелю, к этому странному миру. Почти научилась уживаться с мегерой. Но она понимала, что распределять комнаты между постояльцами за такую зарплату сможет максимум до конца лета. Работать проституткой не хотелось категорически. Конечно, они с Майей могли попробовать сочинить ей тут прошлое и другую специальность, когда встретятся. Алиса ещё не поняла до конца, в каком из измерений хочет остаться. Хотя начала ловить себя на том, что соскучилась по нормальности. Тем более на то, чтобы вкусить блага богатой жизни здесь совершенно не хватало времени.
Но так или иначе, даже если и тут, то занимать место Майи она не сможет. Она спасёт Пашу от болезни и точно станет кем-то другим: то ли Алисой Мининой в привычном Волгограде, то ли кем-то придуманным — здесь.
Растущая симпатия всё усложняла. И Алиса решительно не понимала, что с этим делать.
Баба Лида вернулась в деревню, забрав сыновние вещи, чтобы не платить за съёмную комнату. Самого Пашу должны были вскоре выписать до конца месяца — из-за перерыва в курсе процедур.
И Алиса даже не поняла толком, как предложила ему пожить в квартире Майи. В особенности не поняла потому, что и сама получила долгожданное позволение вернуться туда.
Алиса больше не считалась ни повинной в нежелании вернуться к приличной работе, ни вступившей в сговор со Славой. Мать Майи имела удовольствие в полной мере прочувствовать все прелести чар колдовского ноутбука.
За минувшие недели мегера пробовала «грамотно составить вакансию» и даже оплатила аккаунты на каких-то специализированных сайтах, «грамотно изучать имеющиеся резюме» (это позволила та же оплата), обзвонить всех знакомых, от друзей до персонала, а потом добралась и до персонала друзей, а потом — до детей персонала друзей и их знакомых. Пробовала напечатать флаеры с зазывным предложением в типографии и нанять кого-то раздавать их около мест скопления молодёжи. Занимательно, что от должности отказался даже сам раздатчик флаеров.
Мегера осерчала. Она ещё не сталкивалась со столь необъяснимо невыполнимыми простейшими задачами. Поиск человека на должность дочери стал её персональным вызовом.
Сама дочь, между тем, радовала. Показатели глюкометра по утрам были стабильными и вернулись в пределы нормы. И вот, после получения в середине лета результата контрольных полных анализов из лаборатории, Алисе было наконец-то дозволено съехать из родительского дома, если она захочет.
Она хотела. Всё очарование особняка портило наличие мегеры, а необходимость мотаться между работой, больницей и двумя домами угнетала, к тому же существенно била по выделенному Майей бюджету, обогащая службу такси. Алиса за всю свою жизнь столько на такси не ездила, как в этот период!
Она планировала съехать в свои выходные, то есть в понедельник двадцать четвёртого июля. Пашу выписывали в среду и оставалось два дня на то, чтобы подготовить жилплощадь. Алиса размышляла над тем, нужно ли покупать раскладушку.
В больнице они не занимались любовью, как минимум, Павел был в не подходящем для этого состоянии. Но несколько раз его благодарные пальцы заползали ей под юбку во время разговоров. Сама Алиса ограничивалась приличными элементами массажа. Павел успел стать ей слишком близок для того, чтобы походя сунуть руку ему в штаны, как тут все спокойно делают.
Он не задавал вопросов по поводу нетипичности её поведения. Но, надо полагать, оказавшись с ней вдвоём в одной квартире и в одной кровати, захочет большего.
Она уже и сама хотела большего. Но только не там, посреди палаты, на глазах других больных и без возможности даже шторку подкатить для столь обыденного занятия.
Алиса переживала и радовалась. Складывалось всё довольно удачно. Выписка совпала с дозволением съезжать от матери, а к тому же ещё и экс-подруга Дашка взяла наконец-то отпуск и покинула страну, от чего находиться в отеле стало поспокойнее.
Алиса в целом пообвыклась в этих реалиях и даже дважды соглашалась на оргазм в перерыве от заведующего снабжением Романа. Нечто подобное уже не казалось ей ни изменой, ни предательством по отношению к Паше. Хотя она и не представляла, как бы отреагировала, увидь, как сам он милуется с какой-нибудь медсестрой.
Но на исходе первого курса химеотерапии Павлу было не до того. А Алисе требовалось снять напряжение. И ещё попрактиковаться. Ведь Паша думает, что она — дипломированная проститутка. Что, если он в ней разочаруется?
Рома пришёлся кстати. Правда, на второй раз у него не вышло докончить своё начинание, потому что перерыв завершился раньше, чем Алиса осталась удовлетворённой. Зато она со своей задачей справилась.
В воскресенье перед переездом Алиса задержалась — как всегда, провела вечер в больнице. А когда вошла домой, так и застыла на пороге.
Прямо на диване в гостиной стояла в позе собаки совершенно голая, не считая буйосеты, мегера, а за ней пыхтел видный от входа по пояс Слава, чья лысина взмокла от усердия. Грудь Майиной матушки обвисла и вытянулась продолговатыми мешочками, морщинистая шея без обрамления платья казалась слишком длинной, спину и плечи испещряли пятна и точки старческой «гречки».
Открывшаяся сцена выглядела попросту ужасно.
Алиса охнула, ахнула и попятилась.
— Здравствуй, дорогая. Мы уже заканчиваем, заходи, посиди с нами, — невозмутимо прогудела в неизменные пионы мегера, вытягивая шею над спинкой дивана. — Представляешь, Ирочка, дочь моей маникюрши, тоже отказалась от работы сегодня.
В такие моменты Алиса бывала особенно не уверена, что жаждет оставаться жить в подобных реалиях навсегда.
Она ретировалась наверх пулей, промычав Славе что-то приветственное на ходу и больше не поворачивая к безумной парочке голову.
И это при живом отце, то и дело всеми упоминаемом и приходящемся Майиному работодателю, вроде как, другом.
Нет, Алиса так не хочет.
Не хочет, и всё.
Свобода здешних нравов абсурдна и попросту отвратительна. Есть вещи, которые нельзя выносить на божий свет! Ничего в этом нет естественного!!!
По телу Алисы прошла дрожь. Ей показалось, что любовные утехи мегеры обязательно приснятся сегодня ночью и заставят проснуться в холодном поту. Часть приготовленной для Паши запеканки, которой Алиса угостилась и сама, запросилась наружу, едва перед мысленным взором воскресло подпрыгивание грудей Майиной матушки на спинке дивана.
Да ей же под пятьдесят!
Конечно, в зоне отдыха отеля Алиса чего только не насмотрелась за последнее время. Но там хотя бы люди были незнакомые. И к ним худо-бедно удавалось относиться, как к персонажам фильма для извращенцев.
Но мегера…
— Пф-ф-ф-ф, — опять содрогнулась всем телом Алиса, и
