забыл его, наверное. — Он покусывает губу. — А что с твоим братом?
— Артуро такой же, как все старшие братья. Только в сто раз хуже.
— Защищает?
— До такой степени, что сводит меня с ума. Ему было двадцать, когда умерли наши родители, и он взял на себя их роль.
— А других родственников не было?
— У нас была тетя. Сводная сестра отца. Она предложила забрать меня и Сиенну к себе, чтобы мы с ней жили. Артуро отказался. — Я качаю головой. — Я волнуюсь за него. Думаю, у него что-то переклинило в голове, когда убили наших маму и папу, и он сосредоточил все свое внимание, помимо работы, на нас двоих. Ему тридцать три года, но он никогда не приводил в наш дом женщину. Я знаю, что у него было несколько отношений, мы даже познакомились с несколькими его подружками. Но ни одна из них не переступила порог нашего дома. Я думаю, что он был настолько сосредоточен на нашем воспитании, что забыл, что он не наш родитель.
— Почему ты не хочешь ему позвонить? Ведь очевидно, что он тебя любит.
— Потому что я тоже его люблю, — шепчу я. — Сначала думала, что он не сможет пережить то, что со мной случилось. Поэтому не хотела ему звонить.
— А сейчас?
— Сейчас я не хочу звонить, потому что знаю, как ему будет больно, если он узнает правду. Артуро сложит два и два, даже если я не расскажу ему всего. Он будет во всем винить себя. Я не могу этого допустить. У него и так много забот, и он уберег меня от многих бурь в моей жизни. — Пока я это говорю, мне приходит в голову еще кое-что. — Была одна девушка. В доме Долли. Я думаю, она могла быть русской. Ее привезли примерно через месяц после того, как забрали меня, но она исчезла за несколько дней до моего побега.
Его ладонь замирает на моей спине.
— Ты помнишь, как ее звали?
— Рада, или что-то в этом роде. Точно не помню. А что?
— Может быть… Руслана?
Я вскидываю голову.
— Да. Точно Руслана. Ты ее знаешь?
— Она была дочерью одного из бойцов Братвы.
— Была?
— Ее тело нашли примерно в то время, когда ты сбежала. Думаю, может за день или два раньше.
Я вздрагиваю и зарываюсь лицом в его шею. Она могла быть старше меня не более чем на год или два.
— У тебя будут неприятности из-за того, что ты не пошел сегодня в клуб? — спрашиваю, стараясь не думать о девушке с длинной светлой косой и о том, что на ее месте могла быть я.
— Я пойду завтра.
— А можно мне пойти с тобой?
Он целует меня в макушку.
— Конечно.
Глава 16
При выходе из лифта меня встречают мягкие переливы нежной мелодии. Я подхожу к двери квартиры и достаю из кармана ключи. В последнее время я все чаще притворяюсь, что забыл ключи, и звоню в звонок, желая услышать торопливые шаги Аси к двери. Когда открывает дверь, мне кажется, что Ася скучала по мне, хотя меня не было совсем недолго. Так приятно возвращаться домой и знать, что она меня ждет. Поэтому продолжаю делать вид, что забыл ключи, и каждый раз звоню в звонок.
Но сегодня не хочу отвлекать ее от игры. Открыв замок, захожу в квартиру. Ася сидит перед пианино, ее телефон лежит на подставке над клавишами. Наверное, она нашла в интернете новые ноты и их скачала. Надо бы купить ей настоящие нотные тетради. Нелегко следить за нотами на таком маленьком экране. Стараясь не шуметь, я оставляю пакеты с продуктами у двери и прохожу в гостиную. Прислоняюсь плечом к книжной полке справа и наблюдаю за ней.
Ее волосы распущены, и когда она покачивает головой в такт мелодии, они раскачиваются влево-вправо. Со своего места не вижу ее лица, но уверен, что Ася улыбается.
На сердце щемит. Заберет ли она пианино с собой? Потому что в конце концов она уедет. Я не буду обманывать себя, полагая, что Ася захочет остаться со мной, когда у нее и дом, и семья, и, возможно, куча друзей, и планы поступить в музыкальную консерваторию. Возможно, ее жизнь приостановилась из-за того, что с ней произошло, но она воспрянет духом. Я видел ее силу и решимость. Ее мужество. Все те черты, которые делают ее такой, какой она есть, — те самые, которые заставили меня так отчаянно в нее влюбиться, — они же и отнимут ее у меня.
Нам нужно поскорее добраться до клуба, если мы хотим прийти до открытия и избежать толпы, но не могу заставить себя попросить ее остановиться. Мелодия меняется, и она переключается на мою любимую «Лунную сонату». Не знаю почему я больше всего люблю именно эту сонату. Наверное, потому что именно она звучала, когда впервые услышал, как играет Ася. Я даже установил ее в качестве рингтона на телефоне. В отчаянии хватаюсь за шею. Надеюсь, она заберет пианино, когда будет уезжать. Потому что, если она этого не сделает, я разобью его в щепки.
— Если тебе станет хоть немного не по себе, дай мне знать, и мы уйдем. Хорошо?
Я киваю и сжимаю руку Паши.
Пока мы идем ко входу в клуб, я гляжу на темное небо, высматривая мелкие белые хлопья. Температура существенно понизилась, и в воздухе чувствуется бодрящий морозец. Снежинки не давали мне покоя с того момента, как мы покинули дом Паши, вместе с с нарастающей паникой. Я чуть было не спросила Пашу, можно ли вернуться к нему, опасаясь, что пойдет снег. Я думала, что мне становится лучше. В некотором смысле так оно и было. Но думая о земле, покрытой изморозью, сердце у меня начинает биться в два раза быстрее, чем обычно.
Мужчина у входа открывает нам дверь, когда мы подходим. На нем расстегнутое черное пальто, под которым виднеется черный костюм. Я крепче сжимаю Пашину руку и заставляю себя улыбнуться вышибале.
Паша ведет меня через просторное помещение, оформленное в черно-серых тонах. По краям пустого танцпола стоят высокие столы. Вдоль стены на возвышении расположены несколько просторных кабинок с роскошными кожаными креслами. Вокруг тишина и безлюдно, лишь девушка убирается за одной из кабинок, а звук наших шагов отражается от стен.
Добравшись до противоположного конца зала, мы поднимаемся по лестнице на верхний
