день, это же за полночь вернемся.
— Не маленький твой Назар, да и Наиля, если что, поможет, — отрубила женщина, не поворачиваясь к упрямцу. Потянула на себя дверь клуба, зашла внутрь. — У нас, действительно, некому вторую машину гнать, сам понимаешь, все работают.
— А я один балду в кустах пинаю, да? — чтоб отстоять свое решение, ему пришлось зайти следом, и, как ни пытался остановить собеседницу, даже обогнать ее не получалось. — Не поеду, я все сказал.
— Решад, совесть где?
— Закопал.
— Лопату в зубы и раскапывай, — Мария уже начала злиться. Зайдя в зал, понизила голос, чтобы не мешать репетиции. — Мне, действительно, некогда двенадцатого, хоть и официальный выходной, ну пойми ты! В конце концов, ты — врач, а бабкам нашим всем за шестьдесят, да Иваныч на костылях.
— Вон, соседку мою попроси, у нее и машина есть, — выхватив взглядом знакомые рыжие кудри, предложил мужчина. — Моя лошадь у Марса.
— Свою кобылу дам. Ира поедет и так, она у нас теперь в ансамбле, — терпению главы администрации пришел конец. — Не часто я тебя прошу!
— Я еду, — вдруг буркнул он неожиданно.
— С документами Назара помогу, Решад! Ладно, пищеблок новый будет, хрен с тобой. Что?
— Еду, сказал.
— Вот и отличненько! — вдруг женщина посмотрела туда, куда неотрывно смотрел ее собеседник, уперлась взглядом в рыжеволосую красавицу, увлеченно играющую на пианино в четыре руки с худруком. Едва не расхохоталась от удовольствия, быстро поняв, почему упрямец поменял планы. — Считай, командировка. Аптечку и тонометр не забудь.
— Но с документами поможешь, сама предложила.
— Не отказываюсь, — согласилась женщина. — Во вторник выезжаете в семь утра.
— И пищеблок. И в этом месяце. Осенью народу притащится болячки показывать, а у нас плиты времен царя Гороха, опять со школы таскать будем судки лежачим-еле ходячим?
— Деньги со стоматологического кабинета куда дел? — нахмурилась Мария.
— Тренажеры для Артура заказал, все подотчетно, до копеечки. Сама знаешь наш контингент, простаивать не будут. Мне бы еще…
— Все-все, уйди, надоел, клещ!
— Подожди, Альбертовна, еще спрошу. Ты в курсе, кто у нас, может, дом продает поприличней? Я смотрел, два нашел. Генка родительский выставил, совсем развалюху, а Кошкины участок отмежевали крохотный, пять соток, ни о чем.
— Себе присматриваешь? — прищурилась Мария.
— Назару. Только договоримся, если спросит, от администрации ему участок выделили бесплатно, хорошо? Подумаем с тобой, как обстряпать это дело.
— Хорошо, буду иметь в виду, Решад, — Мария поняла, к чему клонит собеседник. Правильно задумал, чтоб не потревожить самолюбие друга, и так судьба нелегкая досталась парню.
— Ушел.
— Июнь-
(11 июня, понедельник, +14)
— Ирина, здрассте! Тебя к шести вечера в клубе ждут, Сергей Иванович передал! — за заборчиком, по обыкновению засунув руки в карманы замызганных штанов, стоял Славка, покачиваясь с пятки на носок. — А у меня день свободный, делать нечего. Помочь надо чем?
— Привет, Слава, знаешь, а ты вовремя. Я поленницу хотела перенести с дальнего угла, там еще посажу малины. Пока я подсаживаю капусту, где кот подрыл, ты мне поможешь.
— Легко! — мальчишка с готовностью шагнул за калитку.
— Вот тачка, перчатки обязательно. Потом пообедаем, и поставим пугало в клубнике, вороны обнаглели совсем.
— Дед дуги ставит, и зеленой сеткой укрывает клубнику, так лучше.
— Ой, а у меня есть тоже дуги, как парник, да?
— Да, — почувствовал себя взрослым, что городская прислушалась к его совету.
Мальчишка работал быстро, пробегая по дорожке с тачкой, как метеор, круто заворачивая на углах. Ирина закончила подсаживать цветную капусту, раскидала несколько пакетиков базилика и укропа, ушла на кухню.
— Я все сделал! — через час довольная, раскрасневшаяся мордаха подростка сунулась в двери.
— Отлично, вон там ванная комната, полотенце я тебе приготовила, синее. Мой руки, лицо, садись за стол, обедать будем.
— У-у-у, суп. Мне обязательно его есть? — Славка скривился над тарелкой, плюхнувшись на стул.
— Обязательно. В твоем возрасте необходимо в обед есть суп. Чем питаешься дома?
— Ну, когда в школе, там приходится в столовке щи хлебать, но там вкусно. А дома мы с дедом куру с лапшой едим, бутеры с колбасой, дед гуляш готовит иногда, когда трезвый. Я блины печь умею, яичницу там… — вдруг поднял глаза от тарелки, плеснул обиженной гордыней, — не бедствуем.
— А я не спрашивала, бедствуете, или нет. Я про суп спросила, — расхохоталась на реакцию мальчишки Ира. — Ешь, не выпендривайся.
— А вкусно, очень! У деда получается мутная жижа, лапша вся разваривается, покупная. Это рассольник, да? — Слава усердно работал ложкой. — Мама готовила так же…
— Хочешь, научу, ничего сложного, — предложила хозяйка дома, поставив на стол блюдо с печеночными оладьями, достала соусник со сметаной из холодильника.
— Хочу! Честно-честно! А то учиться уеду, в общаге надо будет самому готовить.
— На кого собираешься учиться?
— А в техникум поступлю, Марсель Анварович который заканчивал. Сейчас он колледжем зовется. Там бесплатно. Универ мне по деньгам не осилить. А так я алгебру люблю, физику, химию, геометрию. Задачи по векторной алгебре влет решаю! — не удержался, похвастался парень. — Учебник для первого курса Катерина Сергеевна дала, она со мной занимается дополнительно, хочет, чтоб я поступил в институт. Но, куда там…
— Векторная алгебра… Это же высшая математика, Слава! Молодец! — искренне восхитилась девушка.
— Фуф, наелся! Спасибо!
— Сейчас немного посидим, после обеда нельзя сразу работать.
— А можно пока книги посмотреть?
— Можно.
Надо же, отпетый хулиган, гроза поселка, и вдруг столько талантов пареньку отсыпано. Ира покачала головой. Да, такому пробиться непросто будет.
Пугало удалось. Славка вбил в землю толстое полено, в него — небольшой кусок арматуры. Приволок гибкий металлический шланг, насадил его на прут, к шлангу привязали старую метлу. Ира перевязала на треть длинную подушку, что недавно распорол когтем Шлиман, и получилась бабка с увесистым седалищем.
Нарядили бабусю по высшему разряду — платочек, как у Солохи, узелком на лоб, длинное платье из многослойного шифона, утюгом испорченное по подолу. Красными пластмассовыми крупными бусами, находкой из сундука, украсили декольте. Толстую веревку приспособили под руки и ноги. Хохотали до слез, когда водружали бабку на метлу. Подарили рукодельной ведьме и сапожки, грех такую красавицу без обуви оставлять.
— Фирюза-апа, копия! — ржал подросток, аккуратно формируя на лице нос, завязывая ниткой кульку. — Ира, еще б по сумке в руки! Что она в них постоянно таскает?
— Пакеты сейчас повесим, они шелестят, дополнительный звук будет. Ой, не могу, действительно, Фирюза!
— Ирин, а можно, я оладьи доем? Чет так аппетит разыгрался.
— Нужно!
Пока мальчишка мыл руки, Ира накрыла на стол, и положила денежку на буфет. Славик прошел мимо, будто не заметил денег, принялся подъедать все, что
