переживайте раньше времени.
— Я не могу её бросить, — говорю я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
— Ну что вы, Анна, не надо плакать, — улыбается врач. — Я пока что не уверен в диагнозе. Завтра будет известно точно. Оставляем собачку?
— Да, — вместо меня отвечает Георгий. — Счёт пришлёшь, я оплачу.
— Конечно.
Долго прощаюсь с Зефиркой и оставляю ей свой шарфик. Пусть чувствует мой запах, может, ей будет не так грустно здесь одной.
Клинику покидаю с тяжёлым сердцем. Даже не знаю, смогу ли я теперь отвлечься и провести время с Георгием так, как мы собирались.
— Поехали, — командует Тигров, когда мы садимся в машину.
— Домой? — уточняет водитель.
— Домой, — с нескрываемым облегчением выдыхает Георгий и смотрит. — Загрузилась? Не переживай пока. Витя классный врач.
— Если у неё правда сепсис, это очень серьёзно… — мямлю я.
— Согласен. Но шанс есть. Иди сюда.
Георгий притягивает меня к себе и обнимает. Кладу голову ему на плечо и чувствую себя защищённой. По-прежнему беспокоюсь за питомицу, но в сильных и одновременно нежных объятиях Тигрова всё равно становится легче.
Понимаю, что мы едем за город. Следовало ожидать, что Георгий живёт в каком-нибудь коттеджном посёлке. Мягкая качка автомобиля начинает меня убаюкивать. Я ведь тоже почти всю ночь не спала.
Поэтому не удивительно, что засыпаю.
А просыпаюсь от нежного поцелуя в лоб и шёпота:
— Приехали, девочка моя.
— Куда? — бормочу я сквозь сон.
— Как куда? Ко мне домой. Ты выспалась?
— Вроде бы, — отлипаю от плеча Георгия и протираю глаза.
— Это хорошо, — ухмыляется он. — Силы тебе сейчас понадобятся…
Глава 33
— Знаешь, — тихо начинаю я, — не уверена, что у меня теперь есть настроение…
— Ты из-за Зефирки? — устало спрашивает Тигров. — Расслабься. Ещё ничего не известно.
— Ей уже двенадцать лет. Для собаки много. А она давно болеет… В общем…
Не могу продолжить, срываюсь на плач. Георгий молча обнимает меня и держит так, пока я не перестаю плакать. Молчит. Просто держит на своей широкой груди.
Так приятно, если честно. Он ничего не говорит, не осуждает, не пытается успокоить. Просто обнимает и всё. И от этого мне правда становится легче.
Хоть я и понимаю, что несчастной Зефирке при любом раскладе недолго осталось.
— Ладно, пойдём, — говорит Георгий. — Познакомлю тебя со своими барбосами.
— У тебя несколько собак? — смахивая слёзы, поднимаю лицо.
— Два кобеля. Барон и Персик. Сама поймёшь, кто есть кто.
Замечаю, что водителя в машине уже нет. Пока ревела, даже не заметила, что он вышел.
— Надо сумку забрать, — всхлипнув, говорю я, когда Тигров помогает выйти на улицу.
— Серёга уже в дом отнёс.
Смотрю на этот самый дом. Ого! Да это целый замок, только в современном стиле. Три этажа, огромная веранда, ухоженный изумрудный газон и вольер для…
— Ой!
Рядом со мной возникает не просто собака, а СОБАКА. Здоровенная и мощная, как танк, ростом в холке почти мне по грудь. Если встанет на задние лапы, точно выше меня будет. Да и лапы эти потолще, чем мои руки.
— Э-это Барон, да? — пятясь, спрашиваю я.
Услышав своё имя, пёс задумчиво наклоняет голову. Как будто раздумывает, сожрать меня или нет.
— Да, — отвечает Георгий, когда я утыкаюсь в него спиной. — Барон, сидеть.
Пёс немедленно, хотя и несколько вальяжно, исполняет приказ.
— Что это за порода? — чуть успокоившись, спрашиваю я.
— Алабай. Среднеазиатская овчарка. Да не бойся ты так, он добрый. Барон, поздоровайся.
— Ав! — басисто гавкает Барон. У них с Георгием похожи голоса, у обоих низкие и с хрипотцой.
— Это Анна. Своя. Знакомься.
Алабай тянется носом ко мне, принюхивается. Потом подходит и тычется своим огромным лбом мне в руку. Внутренне содрогаясь, глажу собаку по голове.
— Вот и подружились, — констатирует Георгий. — Считай, он тебя запомнил. Очень умная собака, всё понимает. Только не говорит.
— Старая шутка, — бормочу я.
— Это не шутка. Смотри. Барон!
Алабай резко переводит взгляд на хозяина.
— Анна потеряла свою жёлтую сумку. Принеси. Она в доме, — Тигров указывает на дом.
Пёс задумчиво смотрит на входную дверь, а потом опять на Георгия.
— Сумка для Анны, Барон.
Алабай топает к дому, лбом открывает дверь и исчезает внутри. Георгий жестом приглашает меня следовать за ним.
Не успеваем дойти до крыльца, как на нём появляется Барон с моей сумкой в зубах. Культурно держит за ручки, подходит и бросает к моим ногам.
— С ума сойти, — поражаюсь я. — Как он смог?
— Я же сказал, это очень умная собака. Он знает, что такое сумка. Понял, что она твоя. Ну а дальше по запаху нашёл. Молодец, Барон, — Тигров треплет его короткое ухо. — Теперь неси обратно. Сумку на место, понял?
Алабай коротко гавкает, как будто отвечает, что понял. Подхватывает мою сумку и убегает.
Георгий проводит для меня короткую экскурсию по дому. Я запоминаю только то, что он огромный, и что на каждом этаже поместятся четыре мои квартиры. Даже не пытаюсь на самом деле уложить в голове, где что находится.
На втором этаже мы встречаем Персика. Это оказывается рыжий померанский шпиц, пушистый комок веселья. Он с ходу запрыгивает к Георгию на руки и отказывается оттуда слезать.
Ровно до тех пор, пока я не беру его потискать. Персик облизывает мне все руки и лицо, а когда я пытаюсь поставить его на пол, протестующе лает. Так и хожу с ним на руках.
На какое-то время даже забываю о Зефирке, и потом мне становится от этого стыдно. Я тут играю с другой собакой, а моя бедняжка одна в больнице…
Снова слёзы на глаза наворачиваются. Георгий замечает это и командует:
— Обед! Ты сегодня ела вообще?
— Нет…
— И
