такие же как мы. В меньшей степени, потому как людьми вы остались. Но, пройдёт время, вы встретите тех чьи души совпадают с вашей, случится запечатление и всё, свадьба. Хы…
— У меня дела, — поправляя шинель ворчит генерал. — Я пойду. Влад, ты собирался нашим помочь. Ну так за дело. А я… Хм. Мне теперь подумать надо.
— Мы изменили мир, — глядя вслед убегающему генералу вздыхаю. — Имели ли мы право? Может, примерять на себя роль богов, это неправильно?
— Никаких ролей мы не примеряли, — качает головой Серафина. — Это сложное время. Не только советский народ, весь мир стоит на краю пропасти. Другого выхода не было и не будет. И сейчас нам надо только одно — победить.
— Да, ты права. Впрочем как всегда. Ладно… Серёга, пошли. Мне нужны ядрён бабахи, но поменьше.
И всё-таки, имели ли мы право? Да я понимаю, экстренная ситуация, экстренные меры. И вот в бой идёт убойное и неизученное оружие. Которое превращает врагов в пар, а остальных изменяет. Но ведь изменяет в лучшую сторону. В лучшую?
Глава 9
Ближе к вечеру. Южнее. Влад.
На помощь попёрлись почти все, наверное, чтобы вызвать у подопечных генерала Новикова, да и его самого настоящий переполох. Поехали… Я, Серафина, Спичкины, Белка, Осип и Лазарев с Лариской. А поскольку поехали на грузовике переделанном мной в автобус, то первыми охренели часовые. Которые проверив документы, взяли нас на прицел и приказали не дёргаться. Сами ходили, рассматривали неизвестную науке технику и не понимали как машина вообще может ехать. Также вопросы вызывала моя внешность, Лариска и внешний вид то есть одежда девушек.
Уговоры на часовых не действовали, рассказы о том что мы прибыли помочь, у нас пакет для генерала и всё прочее нужного эффекта не возымели. Поэтому сидели, курили, ждали.
Ждали два часа, Новиков удостаивать нас своим присутствием не торопился. Да и когда всё-таки пришёл, долго смотрел в документы, переспрашивал, подозрительно косился. После вскрытия пакета, долго фыркал, смотрел на нас как на дебилов, что подтверждала Серафина и даже арестовать собирался, но глядя мне в глаза, не решился и пригласил в штаб. Пешком и без оружия которого у нас не было.
Пока шли, успел посмотреть на контингент. Солдатики, всё те же малолетки, в основном девчонки. Однако выглядят… Почти у всех руки и лица покрыты заживающими ожогами и незаживающими язвами. Многие тяжело кашляют и выглядят крайне болезненно. У самого генерала, перебинтована шея. На щеках язвы. Ну и настроение… Глубокое уныние. Они, что совсем плохо, уже сдались. Даже новости о том что на центральный участок фронта одна за другой посыпались победы их уже не радуют.
— Мамочки, их же лечить надо, — стонет Серафина.
— Чем? — резко разворачивается Новиков. — У нас из лекарств: йод, спирт, бинты и пенициллин. Весь антидот извели, а он не помогает.
— Я могу сделать лекарство, — возникает Лазарев. — Это просто.
Генерал на это нехорошо щурится, хмыкает и жестом зовёт нас в штаб, он же блиндаж. Где садится за стол, закручивает самокрутку, прикуривает и вдруг… Громко кашляя закрывает рот тряпкой, валится на пол…
— Извините, — пряча окровавленную тряпку в карман кивает генерал. — Лёгкие газом сжёг. Так кто вы такие и чем нам поможете?
— Мы вас вылечим, — выращивая на ладони кристаллы кивает Лазарев. — Мне нужен спирт, шприцы и хоть какое-нибудь оборудование. К вечеру всем станет легче.
— Ну да, вот прям взял и подпустил хрен пойми кого к бойцам. Издеваетесь? Вы сами себя видели?
— Пусть наш внешний вид вас не смущает. Перейдём к делу. Мы здесь для того чтобы помочь. Мы привезли оружие, доктор Лазарев изготовит лекарство. А вы. Товарищ генерал?
Генерал меня не слышит. Сидит и как заворожённый смотрит на кристалл. Который…
— Очень интересно, — щурится Лазарев. — Невероятно.
— Вы думаете, коллега? — подключается Ломакин.
— Нет, я уверен, — качает головой Лазарев. — Да! Сами смотрите, Михаил Андреевич. Все показатели на лицо. Тут же всё очевидно.
— Если вы сейчас не переведёте, я вас покусаю, — качает головой Лариска. — Быстро на русский перешли!
