закрыла глаза, так и заснули обнявшись.
--
Но он ничего не уладил.
Утро оказалось не таким добрым, как хотелось.
Оно громыхнуло откуда-то с первого этажа, голосом мамы Влада и я резко открыла глаза.
— Вот тут ванная для ребёнка, а это детская! — послышалось совсем близко, в комнату ворвалось невидимое тревожное облако и я быстро села на кровати.
Совершенно бесцеремонно, даже не глядя на меня, по комнате пошла мама Влада с какой-то женщиной лет сорока пяти.
— Вот он — наш красавчик. Вот он наш Сёмушка!
Они подошли к кроватке, Сёма от всего этого шума проснулся и испуганно поискал меня взглядом. Потянул ко мне руку в преддверии того, что кто-то сейчас схватит его. Так и произошло. Шумная мама, подхватила ребёнка и начала его трясти.
— А где мой медвежонок, это я твоя Нюта пришла! — выкрикивает маман, на что по комнате как сирена разнёсся детский плач. — Ну чего ты, ну чего? А вот это — твоя новая няня, смотри, — передаёт ребёнка женщине, а он начал сильно ерзать и пытаться отстраниться, чтобы его не передали в чужие руки.
Картина душераздирающая для меня, я подскочила, протянула к Сёме руки, чтобы взять его и успокоить, но, так называемая добрая бабушка, тут же отстранилась вместе с ребёнком.
— Нет, забирай свои вещи и уходи, ты тут больше не работаешь.
— Я подписала договор, там написано, я тут проживаю и смотрю за ребёнком, поэтому я никуда не уйду, — говорю и смотрю на дверь, может, там где-то сейчас покажется Влад.
— Не уйдёшь? — мамаша злобно смотрит мне в глаза.
— Нет!
— Тогда я вызову полицию и обвиню тебя в воровстве.
— Вы ничего не докажете, — говорю возмущённо, такого от этой женщины я совсем не ожидала.
— Да что ты! — она поставила ребенка в кроватку и пошла на меня, отодвинула совсем не вежливо, схватилась за простынь, откинула, под подушкой у меня лежит маленькое золотое кольцо. — А вот это, моя дорогая, уже уголовка!
— Вы… вы подкинули… вы не имеете права, — все слова вылетели у меня из головы.
— Имею. Так вот, чтобы решить всё без полиции, собирай манатки и убирайся, — говорит, довольная своей невероятно сообразительностью.
— Я уверена, вы подвинули и на камерах это видно, — возмущаюсь.
— Конечно видно, только камеры как раз в это время кто-то отключил, не ты ли? — победоносно усмехается. Какая коварная она оказалась.
— Это ложь, всё ложь, Влад никогда не поверит такому, — ещё пытаюсь оправдаться, глядя на новую няню, которая равнодушно наблюдает за тем, как меня несправедливо и коварно пытаются выдворить из этого дома.
— Это уже не важно, — продолжает мамаша, — зато есть видео, как я откидываю подушку, а там моё кольцо. Как думаешь, кому полиция поверит больше, уважаемой гражданке Тепловой, жертвующей на лечение больным, или тебе — голодранке, нищебродке.
Это был последний аргумент. Оставаться тут себе дороже.
— Хорошо, раз вы так хотите, я уйду. Только потом не просите меня вернуться, когда Сёма будет плакать целый день.
— О, не волнуйся, конечно не попрошу. Поплачет, перестанет, он часто плачет.
— Он уже давно не плачет, а теперь будет.
— Собирай вещи, воровка, мне надоело с тобой разговаривать. Хочу, чтобы ты поскорее ушла из моего дома.
— Это не ваш дом, а Влада, — ещё пререкаюсь, но уже понимаю, это бессмысленно.
— Смотрите, всё-то она знает, чей дом и где кольца лежат, — язвительно отвечает.
Я сердито собрала свои пожитки в сумку, схватилась за ручку и прямо в пижаме пошла из комнаты.
Крик Сёмы стоит у меня в ушах. Ухожу, сердце разрывается, не могу сдержать слёз. Но что я могу сделать? По другому никак.
Я миновала гостиную, вышла из дома, по дорожке к выходу. У ворот остановилась, повернулась, посмотрела на дом. В окне стоит мамаша и смотрит мне в след. Тогда я демонстративно поставила сумку, открыла, достала джинсы и прямо у ворот начала переодеваться. Под пристальными взглядами всех, кто есть сейчас в доме, включая охранника, который даже не в экраны смотрят, а в окно сторожки.
Переоделась. А что делать, осень на дворе, не идти же по улицам в пижаме.
Вышла за ворота, которые предупредительно открылись и закрылись за мной. Достала телефон, нашла номер Влада, посмотрела на него, но не стала набирать. Пролистнула, набрала номер такси.
--
Пока ехала в такси снова всплакнула. Сёму жалко, за что малому вот это всё. Нам взрослым легче разобраться между собой и своими взаимоотношениями, а как объяснить маленькому ребенку, что теперь у него в нянях будет не эта тетя, а эта. Он всякий раз привязывается и снова у него отрывают кого-то к кому привык. Ребёнок каждый раз теряет человека ставшего важным в его жизни. И не понимает почему.
Оттираю слёзы. Очень сложно и неприятно.
Домой вошла, поставила сумку в прихожей. Мама вышла из комнаты, смотрит на меня.
— Ты чего это? Что случилось? — с первого взгляда догадалась что-то не так.
— Я уволилась.
— Почему?
— Понимаешь… — я осеклась, даже не знаю, как маме объяснить.
Не скажу же, что меня обозвали воровкой и хотели вызвать полицию
— Женя, не пугай меня, — смотрит пристально, и кажется всё видит, — о нет… ты и этот Влад… это худшее, что я могла предположить. Я должна была предвидеть. О Боже. Где же мы теперь найдём такую высокооплачиваемую работу?
— Что-нибудь придумаем, — пожала я плечом и медленно пошла к себе в комнату.
Вошла, села на кровать, потом легла.
Как теперь будет? Да кто его знает.
Я долго лежала глядя в потолок. Может час, а может два, точно не скажу. О чём я думала. Конечно же о себе и Владе, а ещё о Сёме. О том, как мне будет не хватать их обоих. Что я могу сделать, чтобы изменить ситуацию, не знаю. Надеюсь, Влад что-то решит.
А если нет? Сомнение и разные предположения начали забираться в душу. А вдруг это он сам попросил свою мамашу меня выгнать? Захотел таким образом избавиться от надоевшей прислуги?
Я ведь — прислуга, а он — хозяин. Может он всегда так поступает, берёт на работу молодых девушек, пользуется их наивностью и влюбчивостью, а потом приходит его мать и гонит неудачницу прочь.
Я же не думала, что он собирается на мне жениться.
Или думала? Нет, я об этом точно не думала.
Ясно одно — в том доме меня очень обидели и я не собираюсь возвращаться туда, даже если предложат миллион долларов или два. Нет, я не вернусь.
Скрючилась на кровати, не
