оборотни притащили огромную бочку с жидким огнем, чтобы распалить костер. Рассвет уже занимался, но мужчины все равно торопились, они хотели развести огонь до небес, чтобы все в окрестных деревнях узнали радостную новость — отряд Ришара победил Савойя, больше не будет смертей, больше не будет страшно выходить из дома после заката, а черные новые ленты перестанут появляться на окнах.
— Ты прав, я напишу ему. Хотя сомневаюсь, что мы сообщим нечто новое. Арсия всегда готова к обороне, говорят Ветира и вовсе неприступна.
— Нет неприступных крепостей, и ты это знаешь, — Анатоль сорвал еще живую, зеленую травинку. В пальцах его она скукожилась и рассыпалась. Слишком много остаточной магии смерти было в нем. Оба мужчины подумали о том, что когда то и замок у Серебряного озера считался неприступной крепостью. Ришар в отличие от кузена был полон оптимизма.
— Мы справились, Анатоль. Я был прав, отыскав Луну. Она станет нашим главным оружием против них. Удивительно: полуэльфийка, полуоборотень, и на нее не действуют их укусы! Мы должны будем больше ее тренировать. Я займусь ею лично.
— Да уж займись…, — тонкие губы Анатоля изогнулись в улыбке. Он был рад, что его кузен наконец-то заинтересовался чем-то кроме войны с савойя и своих исследований. Очень давно Ришар был влюблен, прекрасная любовница из небогатого рода оборотней-лебедей согревала его душу и его постель. Ришар не замечал, как его капризная возлюбленная тратит деньги рода Де-Крафт, как подбирается к желанному статусу законной супруги. И солдаты Ришара простили бы ее, вот только многие видели, как кривиться прекрасное белое лицо, стоит Ришару отвернуться.
К счастью, лебедянка была достаточно неосмотрительна, чтобы увлечься красотой Франциска. А он, достаточно верен Ришару, чтобы показать ему написанные женщиной письма. Многие обитатели замка у Аршарского озера слышали последние слова уходящей девушки. Она называла Ришара уродом, звонкий голосок описывал, как омерзительны ей были прикосновения его изуродованной руки, как гадко покрытое шрамами тело. Никто не знал, насколько Савойя изуродовали Ришара и предпочитали не спрашивать этого у мужчины, который заковывал себя в плотную одежду, словно в броню. Но с того дня, как лебедянка ушла, Ришар стал носить маску при незнакомых людях. Анатоль с надеждой посмотрел в ту сторону, где Луна принимала благодарности от прибежавших деревенских. Эльфийка звонко смеялась, завораживая каждым своим движением мужчин, она не знала, насколько хороша, она не замечала пристальных взглядов, улыбок и прикосновений ненароком. То и дело, она отыскивала взглядом Ришара, и тянулась к нему, словно подсолнух к солнцу, будто тяга эта была сильнее ее воли. И Ришар отвечал тем же, хоть и спохватывался, вспоминал о том, кто он и что он такое, и отворачивался в мрачных раздумьях к пылающему костру, состоящему из трупов немертвых. Анатоль впервые в жизни позавидовал кузену, но зависть в нем была светлой. Он хотел, чтобы Ришар смог урвать свой кусочек счастья, понимая, что он заслуживает его как никто другой.
Глава Восьмая.
Сапфиры и глина.
«Страшен Герцог Аршарского озера, не только лицом, что прячет под черной маской, и магией огненной, но безжалостностью к своим врагам. Тысяча савойя полегла лишь неделю назад, сожженная гневом Ришара Де Крафта, а сам он не потерял ни одного солдата из своего отряда. Каждый воин в нем как на подбор. Некроманты, стихийные маги, злые вервольфы, верные своему командиру словно псы. А также в Серебряном замке живет настоящий мантикор, прирученный силой Де Крафта. И прекрасная эльфийка, чьи волосы словно снежный покров, а глаза цвета сирени. Но не обманывайтесь красотой этой девы, ведь она безжалостная, как и сам Де Крафт…»
Кирис был первым обращенным, который получил титул шевалье. Он не мог тягаться своими силами с рожденными Савойя, с магией у него тоже не ладилось. Но он был достаточно умен, дипломатичен и умел заводить друзей. Улыбчивый для представителя своей расы, его белые клыки все время были видны из-за приподнятых уголков губ. Вот и сейчас он читал листовку «Новости Раздробленных земель» и улыбался. Улыбался ровно до того момента, как прочел об удивительной эльфийке, что живет в Серебряном замке под защитой Де Крафта.
Каждый старый савойя почувствовал как заворочался их повелитель в беспокойно сне неделей назад, когда красная кровь избранной пролилась на землю. Как бы не желал Кирис остаться глух и слеп к сильнейшему удару магии, он не мог отрицать, что слышал его. Белый Король вздохнул и потянулся из мира Безвременья в реальный мир, и вот уже никто не мог отрицать — он действительно все еще существует и рвется в мир за своею невестой. Теперь Кирис точно знал, в каком замке, окруженном вековыми деревьями, обитает та, что должна пробудить его ото сна. Кирис отложил газету, улыбка вернулась на его лицо — ведь он — единственный из Савойя, который выписывал газеты. Остальные пока не знают о том, где спрятано столь желанное сокровище. А спрятано оно было поистине отменно.
Кирис очень не хотел возвращения старых времен, ведь вернется Ледяной Король — появятся вампирши, и они снова начнут рожать детей. Против детей Кирис не имел ничего, его лишь весьма пугала перспектива появления новых высокородных шевалье. Ему и с оставшимися одиннадцатью жить не сладко. Да и желанием захватить мир Кирис не страдал, полагая, что подобное желание — свидетельство или глупости, или безумия. Он же был человеком практичным — любил свой дворец, обставленный по последней моде, журналы и книги, одежду и хорошеньких женщин, которые в ответ любили скрашивать ему ночи. Кстати о последних:
Сандра, служанка из свежеобращенных, сидела на ворсистом ковре рядом с хозяином, не в силах сдержать счастья от нахождения рядом с господином. Пока жизнь не до конца из нее ушла, а потому Кирису доставляло огромное удовольствие погружаться в ее все еще живую плоть, не приобрётшую совершенства мрамора. Сандра трепетала, щеки алели румянцем, она успела отведать свежей крови. Свиной или коровьей, Кирис осознал, что по вкусу она отвратительна, но силы поддерживает так же, как и человеческая. Плюс, не нужно потом думать, что делать с трупами. Крестьяне с удовольствием забирали обескровленную скотину и готовили из нее.
— Разденься, ляг на спину и раздвинь ноги так широко, насколько сможешь. Хочу все видеть. — Кирис бросил на служанку беглый взгляд, та залилась краской еще сильнее и залепетала что-то про срам. Взгляд мужчины потяжелел, и она дрожащими пальцами принялась расстегивать
