что основные события развернутся на севере, где дворцовый комплекс, здание Ассамблеи и все прочее, а здесь у нас так, стычки локального значения…
Я хмыкнул — ну да, стычки, масштаб сражений примерно тот же, что и на Бриа.
— А еще гирваны, — добавил я. — Затеявшие наконец свою священную войну. Вот вчера. Десантировались в той самой Реликтовой чаще… Силами как минимум манипула.
— Священная война? Гирваны? — лицо Геррата вытянулось. — Ты уверен? Я слышал… Конечно многие у нас подозревали, что они что-то замышляют, но всерьез мы не думали.
Ну надо же, всеведущая и всемогущая Служба надзора что-то проморгала.
— Еще как уверен, — сказал я. — Мы допрашивали одного из них. Это вторжение.
О том, что шестипалые и красноволосые здоровяки считают меня воплощением Сжигателя Мостов, я говорить не стал.
— Это все усложняет, — Геррат погладил усы, и сейчас уже точно не для того, чтобы позлить меня. — Но для тебя по большому счету ничего не меняет… Хочешь выручить своих?
Я кивнул.
— Значит тебе нужно поскорее убраться отсюда?
И с этим спорить стал бы только идиот.
— Вот здесь, — он ткнул пальцем по карте, по лежащему дальше на северо-запад черному квадратику, — находится большой портальный комплекс, и он работает в обычном режиме… Удерживают его мои парни, и с моего позволения ты спокойно им воспользуешься. Годится?
Я онемел.
Что, Геррат и в самом деле выпустит меня, позволит уйти с Обручем в кармане, тем самым, за которым гонялся так долго, ради которого с понижением в должности перевелся на «Гнев Гегемонии»? Хотя сейчас он сможет сделать карьеру и без этого предмета: если племянник прежнего правителя займет трон, то щедро отблагодарит всех, к тому причастных.
— Э… да, — сказал я. — Но почему?
— Это тебе знать не обязательно, — контрразведчик отвел взгляд. — Но вот я тебе верю… Почему-то. Если ты пообещаешь мне вернуть Обруч после того, как вылечишь свою дочь. Пообещаешь?
— Конечно! — выпалил я. — Зачем он мне? Явно же за ним явится кто-то еще!
— Отлично, — Геррат вновь смотрел так как обычно, цепко и внимательно, и я заподозрил, что доверие его напускное, что он ведет очередную игру, в которой я не более чем пешка, и что сейчас эту пешку выгодно отпустить, предоставить ей видимость свободы. — Ты всегда выглядел умным парнем, Егор. Упрямым немного, но умным… Я тебя отпускаю. Вместе с твоими бойцами. Мы вернем вам оружие и подвезем до портального комплекса. Только ты возьмешь с собой вот это.
Лежавший на ладони желтоватой предмет не напоминал тот «жучок», который он мне вручил на «Гневе Гегемонии». Это была подвеска на цепочке светлого металла, изображавшая звездочку с восемью лучами, а в центре ее поблескивал крохотным глазком зеленый камешек.
— Традиционное кайтеритское украшение, именуется Око Кайтера, — сообщил Геррат. — В данных обстоятельствах его может таскать кто угодно. Да, оно будет показывать, где ты. Скрывать не буду.
Я поморщился — вот ведь крыса шпионская!
— Только вот поверь, мне сейчас не до того, чтобы следить за тобой. Ведь так? Зато… — контрразведчик выдержал паузу, — ты в любой момент можешь обратиться ко мне за помощью, и если даже я сам не смогу, кто-то из моих коллег выручит тебя. Это серьезно. Возможности у нас, сам понимаешь…
Да, это я понимал.
Служба Надзора способна на равных конкурировать с армией в попытке посадить на трон своего кандидата. На нее работают тысячи разумных, многие явно, но еще больше тайно, и если она у тебя за спиной, то ты можешь очень много.
Но замарать себя сотрудничеством с ней?
— А если я откажусь? — спросил я.
— Это будет глупо, — Геррат пожал плечами. — Ты отправишься в накопитель к своим. Будете там сидеть до тех пор, пока драка не закончится, а потом вас будут судить за дезертирство. Увидишь ли ты жену и дочь в этом случае и когда увидишь… ну, я не знаю. Решай.
Я заскрипел зубами, а затем протянул руку и взял Око Кайтера с ладони трибуна.
* * *
Я не знаю, где подчиненные Геррата нарыли этот транспортер, но выглядел он древним, словно какашка мамонта. Этакая полуторка этого мира, обшарпанная, грязная, с открытым кузовом, в котором наверняка перевозили если не мешки с картошкой, то что-то похожее.
Но дареному ослу под хвост не заглядывают, так что я смолчал.
Под бронезащитой, под одеждой елозила по груди звездочка на цепочке, подарок трибуна.
— С гирванами я разберусь, — сказал он на прощание. — А то совсем обнаглели. Ведь так?
Я ничего не ответил, и мы поехали.
Транспортер рванул с места, и чтобы не свалиться мордой вниз, я ухватился за борт. Побежали мимо одинаковые здания, а потом словно передернули декорации, их место заняли другие, наполовину разрушенные, с выбитыми окнами, груды щебня и воронки.
По этому району кто-то славно отбомбился несколько дней назад, и кое-где еще поднимался дым.
— Нас не на расстрел везут? — спросил Макс.
— Нет, подбрасывают по дороге, — ответил я.
Приходилось кричать, чтобы слова не уносил ветер, и чтобы их не глушил мотор, что ревел как бешеный демон. Бойцы, судя по ошарашенным мордам, до сих пор не могли поверить, что мы не просто вырвались из лап Службы надзора, а эта служба нам благополучно помогает.
Помимо водителя, в кабине центурион с двумя скрещенными кинжалами на броне, и на борту красуется тот же символ.
За шумом двигателя я не сразу услышал другой звук, а когда вскинул голову, то самолет был уже близко. Вспомнился тот день, когда мы после плена у бриан пробивались к своим на украденном транспортере, и тогда нас атаковал вот такой же легкий охотник класса «Смерч».
— Воздух!! — заорал я так, что боль отдалась не только в голове, но и в плече.
Водитель, судя по всему, тоже заметил опасность, по крайней мере машина вильнула и добавила ходу. Тяжелый хлопок прозвучал сзади, взрывная волна тряхнула наш автомобиль как игрушку, и вроде бы понеслась дальше, но не успел я перевести дух, как мостовая встала дыбом перед самой кабиной.
Все закувыркалось перед глазами, я понял, что куда-то лечу, попытался снова ухватиться за борт, но зацапал только воздух. Надвинулось нечто темное, плоское, и я шарахнулся об него боком с такой силой, что позвоночник не рассыпался на кусочки только чудом, а ребра зацепились друг за друга.
Шея захрустела, боковина шлема со стуком ударилась о твердое.
Я то ли потерял сознание, то ли нет, но внезапно сообразил, что лежу на мостовой, а неподалеку стоит наш транспортер, упершийся носом в стену, дверца кабины
