и тревожным, что никак с ним не вязалось. Но и ясно осознать никак не получалось – всё-таки чем?
Неудобной позой? Затёкшей рукой, случайно придавленной собственным животом? Холодным сквознячком, коварно пробежавшимся по голым плечам и ногам? Вроде нет.
Илана перевернулась на другой бок, натянула одеяло до самого носа, закрыла глаза и уже почти снова провалилась в сон, но тут…
Так вот что её разбудило. Внезапный необъяснимый грохот, долетевший не со стороны окна, а откуда-то из глубины дома.
Она приподнялась, прислушалась, надеясь, что ничего подобного больше не повторится, что это чистая случайность. Например, приоткрытая оконная рама распахнулась от резкого порыва ветра, или ветка дерева упала на крышу.
Вроде и правда – тишина. Значит можно снова ложиться. Но не успела Илана коснуться подушки, как опять послышался, правда теперь уже не грохот, а приглушённый стук. Не столь отчётливый и громкий, но всё-таки легко различимый. Словно кто-то ходил по дому и хлопал дверями.
Илана поёжилась. Вот теперь уж у неё точно не получится заснуть, пока она не выяснит, что происходит.
Она поплотней завернулась в одеяло, подумала, что спальни в доме могли бы и запираться – на всякий случай. Но, конечно, намного лучше, если бы она спала не одна, а с мужем. Тогда и бояться было бы нечего.
А вдруг… вдруг это как раз Глеб. Ведь кроме них никого больше в доме нет. И мало ли зачем ему понадобилось бродить ночью по дому. Не стал включать свет, или просто ещё не добрался до выключателя, запнулся, уронил что-то. Или сам упал, а теперь пытается встать, но не может.
Илана торопливо подскочила с постели, подхватила со стула кардиган, надевая его прямо на ходу, метнулась к двери, распахнула, вывалилась наружу, но даже до лестницы дойти не успела. Точно так же распахнулась ещё одна дверь, пропуская Глеба.
Он нервно отпрянул, внезапно обнаружив Илану в несколько шагах от себя, прошипел сердито:
– Ты чего тут шарахаешься и грохочешь?
– Я не шарахаюсь, – с праведным негодованием возразила она. – И не грохочу. Это не я. Я спала и только-только вышла из комнаты. Посмотреть, что происходит. – Потом дёрнула плечами и заявила: – Я тоже подумала, что это ты.
Глеб мотнул головой.
– Точно не я.
– А кто тогда? – озадаченно поинтересовалась Илана, неосознанно перейдя на осторожный шёпот.
– Без понятия, – тоже значительно снизив громкость, произнёс Глеб, уточнил: – Но ты ведь тоже слышала?
Подтверждать Илане не пришлось. Внизу опять раздались звуки, но уже не грохот и не стук, а просто какая-то неопределённая возня и шорохи. Кажется, из столовой. Потому что, стоило ей выйти из комнаты, на стене рядом с лестницей зажглись два ночника, в тусклом сиянии которых всё-таки было видно, что в холле никого нет.
Если только злоумышленник не спрятался предусмотрительно. Но зачем бы он тогда так шумно возился, в головой выдавая себя? Да и звуки раздавались не совсем поблизости, чуть в отдалении, но достаточно чёткие, а дверь в столовую они всегда оставляли открытой.
– А вдруг это грабитель? – округлив глаза, встревоженно выдохнула Илана. – Разбил окно и залез. Я же отчего-то проснулась, но не знаю от чего. Может как раз от звона стекла.
Глеб внимательно выслушал, с нарочитым интересом взирая на неё, потом качнул головой, выдал критично:
– Ты серьёзно?
– Ну а кто? – всплеснув руками, опять экспрессивно выдохнула она, отчего шёпот получился шелестящим, как шуршание листьев. – Ходит ночью по дому, шарится. Думаешь, это твои родители в гости приехали? Но они бы вряд ли так себя вели. А кто ещё?
– Давай посмотрим, – уверенно предложил Глеб, но смерив Илану оценивающим взглядом, передумал, скривил уголок рта. – Или лучше оставайся здесь, я один посмотрю.
– Ну уж нет! – твёрдо возразила она. – Лучше я с тобой. Как-то надёжней.
– Трусишь?
Илана возмущённо фыркнула.
– Имею право. Я девушка. – А, увидев, что Глеб шагнул в сторону лестницы, вцепилась пальцами в его майку, дёрнула. – Может, возьмёшь что-нибудь тяжёлое?
Он обернулся, озадаченно сведя брови, спросил:
– И что?
Она пожала плечами, пробормотала растерянно:
– Не знаю.
Это же его дом, он должен лучше знать, что тут найдётся подходящего. Например, кочерга для камина, или берёзовая чурка, или на худой случай, ваза, которую не жалко. Но Глеб только легкомысленно отмахнулся.
– Перестань. И так разберусь.
Потом высвободил майку из Иланиных пальцев и принялся спускаться. Правда не совсем уж беззаботно, прыгая по ступенькам, а медленно и тихо, почти крадучись.
Илана бросилась вдогонку, нагнала, пристроилась не совсем рядом, а чуть за спиной. Теперь уже тревожно и страшно было не столько за себя, сколько за Глеба. Ну вот явится он, настолько самоуверенный, с голыми руками, а мало ли что там.
– А если он вооружён? – многозначительно заметила она.
– Кто? – даже не притормозив, недовольно уточнил Глеб.
– Ну кто там, – пояснила Илана, совсем не разделяя его пренебрежения элементарной безопасностью. – Или он вообще не один. Может, лучше позвонить в полицию?
Муж не секунду остановился, оглянулся.
– Вот уж не предполагал, что ты такая паникёрша.
– Я разве паникую? – обиделась она, но уже Глеб двинулся дальше, тихонько выговаривая с назидательным упрёком:
– Придумываешь всякую ерунду. Под ноги лучше смотри.
Илана послушно посмотрела. А вот не надо было!
Если раньше она спускалась не задумываясь, не глядя, по наитию, и получалось само собой, то теперь уже вышло осознанно, с расчётом, который… из-за темноты оказался не слишком верным.
В общем, ошиблась она немного, оценивая расстояние до следующий ступеньки, и на самом деле та находилась чуть ниже, но Илана уже переместила вес на другую ногу и не успела среагировать. Взмахнула руками, пытаясь ухватиться хоть за что-то, но до перил не достала, а уцепиться за воздух не получилось.
Зато прямо перед ней оказался Глеб, правда не ожидавший подобного подвоха. Поэтому он тоже не удержался. А может, героически пытался поймать летящую с лестницы дражайшую супругу, но неудачно. Что и обозначил весьма красноречиво, и прежнее «хреново» по сравнению со сказанным сейчас звучало очень даже культурно.
Одно хорошо, что сильного грохота не случилось. Потому что Глеб рухнул на лежащий перед лестницей ковёр с плотным хорошо пружинящим ворсом, а Илана приземлилась ещё мягче – на Глеба, ткнувшись лицом ему в грудь.
На некоторое время оба неподвижно замерли, прислушиваясь, отчасти к себе – всё ли цело – отчасти к окружающей обстановке. Но дом отвечал абсолютной тишиной. Тогда Илана осторожно приподняла голову и прошептала:
– Наверное, мы его спугнули, и он сбежал.
Но муж вместо того, чтобы согласиться или возразить, неожиданно поинтересовался:
