охраны. Он сидел от меня по правую руку, а слева разместился руководитель «Сельхозтехники» Владлен Волков, тщательно выбритый лысый мужчина в круглых очках.
— Доброе утро, товарищи, — поздоровался я, прежде чем приступать к трапезе. Мне ответили дружно и довольно приветливо.
— Поел? — не успел я закинуть в себя перловую кашу с мясом, как меня позвал с собой Краюхин. — Давай тогда быстренько за утренним уловом сгоняем…
На выходе нас уже ждал старичок с огромным рюкзаком и набором удочек, одну из которых он тут же отдал мне. Анатолий Петрович придирчиво осмотрел ее, одобрительно крякнул и показал мне большой палец. Сам я в снастях не разбирался, но решил, что первому секретарю можно довериться. Потом старичок выдал мне резиновые сапоги, плащ-ветровку и толстый вязаный свитер. Понимая, что все это неспроста, я быстренько облачился в обновки, готовый выдвигаться. С нами еще пошли главный пожарный Кручин, полковник Смолин, розовощекий с маленькими свиными глазками военком Морозов и бородатый газовик Серов. А в самый последний момент к компании рыбаков присоединилась переодевшаяся в зеленый хэбэ Нина. И ни у кого не возникло ни одного вопроса, что девушка-шофер делает в нашей компании. Интересно.
На голове у нее красовалась защитного цвета панама, а ноги были затянуты в высокие болотные сапоги с огромными отворотами. Смотрелись они на ней как оригинальные ботфорты, причем даже слегка вызывающие — не думал, что девушки в охотничьем прикиде могут быть столь привлекательными. Особенно в такой непривычной для моего чувства прекрасного комплекции.
Я смотрел на Нину, стараясь не привлекать внимания, и пытался понять, кого же она мне напоминает. И тут меня словно молнией ударило — да у нее же краюхинские черты лица! Но мне, кстати, ничего не известно о наличии дочери у первого секретаря. Знаю про сына, который служит в Афгане, и про жену Раису, тезку супруги Горбачева. А Нина ему кто? Может, я ошибаюсь?
— Готова? — отвлек меня от размышлений сам Краюхин, заботливо хлопнув девушку по плечу и придирчиво перед этим осмотрев ее экипировку.
Нина кивнула, и наш небольшой рыболовецкий отряд направился вслед за старичком-сопровождающим. Я шагал по подмерзшей лесной подстилке и вдыхал невероятно чистый морозный воздух, мысленно благодаря местного лесничего, или кто он там, за теплые вещи.
Примерно через час хождений по кочкам и бурелому мы подошли к берегу лесного озера, где старичок предложил нам распределиться. Сам он стащил с плеч свой тяжеленный рюкзак и принялся вынимать из него что-то скрученное, резко пахнущее резиной. Лодка! Отлично, не взлетим, как говорится, так поплаваем. Я поставил перед собой удочку, вспоминая, что с ней вообще нужно делать. Я, конечно, ловил рыбу, но это было в далеком детстве, как раз в восьмидесятые годы. Удили с двоюродными братьями, я даже несколько плотвичек и уклеек поймал пару раз. А потом еще в городе с друзьями рыбачили, вылавливали окуней. Но дальше этого дело не пошло, не затянула меня рыбалка.
— Дай-ка сюда, — Краюхин схватил мою удочку, размотал леску, ловко нанизал на крючок извивающегося красного червяка. Откуда только достал? Ага, вон же у него целый пакет на поясе. — Теперь смотри. Берешь вот так и закидываешь.
Анатолий Петрович отточенным движением отправил крючок с наживкой подальше в воду. Раздался негромкий плеск.
— Следи за поплавком, — проинструктировал меня первый секретарь. — Как начнет клевать, сразу подсекай. Только в сторону, а не вверх. Тебя, Нинка, это тоже касается.
Девушка только кивнула, нацепила червя, ловким, неуловимо краюхинским движением отправила снасть в воду.
— Ну вот, теперь ждем, — улыбнулся первый секретарь.
И тут я неожиданно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
Глава 20
— Твою ж дивизию! — выругался военком Морозов.
Я резко обернулся, совершенно не предполагая, что могу там увидеть. И замер: из густых лесных зарослей на нас вышел самый настоящий волк. Раньше я никогда не встречал этих животных в естественной среде обитания и думал, что они гораздо крупнее. Наверное, мне так казалось из-за того, что в детстве я видел волков в зоопарке, и для меня они были огромными. Сам-то я тогда был метр с кепкой в прыжке с табуретки. А тут…
Серый напоминал крупную собаку, но из-за специфической морды его нельзя было спутать с обычным четвероногим питомцем. Он скалился и трусцой двигался в нашу сторону, совершенно не боясь восьмерых взрослых людей.
— А ну, пошел! — первым отреагировал Краюхин, который подобрал с берега увесистый булыжник и швырнул в хищника.
— Мужики, он, похоже, бешеный! — предположил газовик Серов, и я понял, что меня смущало во внешности волка.
Из пасти свисала тягучая клейкая слюна — точно бешеный! Мысли заметались! А лечат ли это в СССР? Не помню! Взгляд исподлобья — тоже один из признаков бешенства — пробуждал животный страх. Хотелось бежать! Но куда? Этот волк сейчас бежал прямо на нас! Камень, брошенный первым секретарем, угодил серому в лапу, но тому было уже по барабану. Он бежал на неестественно прямых ногах, будто игрушечный с плохо проработанной моторикой.
— В воду! — закричал главный пожарный Кручин. — Все в воду!
Незадачливые рыболовы, и я в их числе, дружно бросились в холодное ноябрьское озеро, поднимая тучи брызг. Казалось бы — самая верная стратегия, ведь бешеные животные боятся воды. На самом деле это не так. Холодное озеро быстро прочистило мозги, и сами собой начали всплывать самые разные факты об этой болезни. Вспомнился разговор с дамой-ветеринаром, которая работала не только у нас в России, но и в Прибалтике, а еще в США. И уже потом вернулась к родным пенатам, осев с семьей в Любгороде. Так вот, она мне рассказывала, что однажды ей довелось столкнуться в Америке с больной кошкой. Ее коллега, кажется, Венди, возилась с мяукой, от которой буквально пыхало жаром. Никакой агрессии, никакой пены из пасти и никакой гидрофобии. Как оказалось, это исключительно человеческий симптом, а бешеные животные преспокойно себе пьют. Просто, когда уже перед смертью наступает паралич жевательных мышц, тогда уже становится совсем не до этого.
Так что мог волк лезть в воду, но пока не спешил к нам присоединяться.
— Вот ведь тварь! — возмущался Морозов, зайдя поглубже и рискуя зачерпнуть воду ногами. — Тетерин, ты как это объяснишь?
— Так ведь… это… — старичок-сопровождающий глотал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, и смотрел не на военкома, а на рычащего волка. — Не должно быть такого! Мы ведь приманки с вакциной раскидывали, как и положено!
— И какой, твою мать, толк от этих приманок! — громыхнул газовик Серов, дернувшись от очередного резкого движения серого. — Что делать-то теперь? Черт возьми, хоть бы кто из нас ружье взял!
— Может, мы его забрызгаем? — подала
