ругательство и он, продолжая удерживать что-то за пазухой, попытался подняться. И успел выпрямиться как раз к моменту, когда Георгий оказался почти вплотную к нему.
— Владимир Алексеевич, может отдадите мне украденную вещь. — произнёс Воронин, и улыбнулся. Он ещё от дверей гостевого дома почувствовал мерзкую вонь проклятья, шлейфом тянущуюся за стариком. В этот раз ошибки быть не могло.
— Я ничего не крал! — старик отшатнулся, а в его глазах появилось странное выражение — страх, смешанный с безысходностью. Похоже Георгий угадал.
— Не врите мне. — глаза Георгия сузились. Ему приходилось видеть такой взгляд. Так выглядят те, кто понимает, что наказание неотвратимо. Но всё же не стоит перегибать, потому что перед Ворониным точно не человек. — Владимир Алексеевич, я не спрашиваю, кто вы, нам это не интересно. Но если не отдадите мне проклятую вещь, я сообщу кому следует о вашем месте проживания.
— Вы не понимаете, я… Я не могу вам отдать его!
— Тогда я буду вынужден… — Воронин достал телефон из кармана. Чистый блеф, но иного способа разобраться с проклятьем Георгий попросту не видел. Отступить — значит потерять время. И потому Ворон выбрал тактику, показавшуюся ему единственно верной — запугать старика.
— Пожалуйста, не забирайте его! — старик внезапно рухнул на колени, а по его щекам побежали слёзы. Воронин сначала даже растерялся от подобной реакции. Более того, он наконец понял, что за запах исходит от Владимира Алексеевича. Лишь дважды, в далёком детстве Георгию приходилось ощущать этот аромат, пробуждающий желание чихнуть. Хранитель знаний — вот кто мог так пахнуть. Редкий вид нелюди, отличающийся невероятной способностью запоминать различную информацию.
— Поднимись, хранитель. — строго произнёс он. — Если отдашь мне то, что я прошу, гарантирую, о тебе никто ничего не узнает. Даю слово. Ты же понял уже, кто я такой, так зачем усугублять ситуацию.
— Вы не понимаете, если я отдам проклятье, она умрёт! — по щекам старика побежали слезы, а в его голосе появилось столько отчаяния, что Георгий совсем растерялся. Что несёт этот хранитель? Как проклятье может спасти чью-то жизнь? Разве что какой-то нечисти, но ведь… Стоп!
— Мне сказали, у тебя больная жена. Это как-то связано с проклятьем? Кто она? Человек, или тоже хранитель?
— Нет, моя жена из светлых, дитя природы. — тихо, почти шепотом произнёс старик. — Она умрёт, если я не добуду проклятую силу.
— Что ты несёшь! — нахмурился Георгий. — проклятья не лечат светлых, наоборот — причиняют вред, как и людям. Чем ты и занимаешься. А вчера и сегодня вообще устроил массовое отравление. В общем у тебя нет выбора. Или отдаёшь проклятый предмет, или я рассказываю твоим хозяевам, где ты скрываешься.
— Она умрёт без меня. — старик уже перестал плакать, справившись с минутной слабостью. — Колдун, обещай, что не расскажешь обо мне никому! Иначе её смерть ляжет на твои плечи.
— Отдай. Мне. Проклятую. Вещь. — чеканя каждое слово, произнёс Воронин, и протянул руку. — И я даю слово, что никто не узнает о беглом хранителе. И поторопись, пока сюда не пришли мои товарищи, они не будут такими сговорчивыми.
Старик поднялся, и наконец извлёк то, что у него скрывалось за пазухой. Георгий поморщился — ну конечно же подсвечник! Он видел его, стоящим на полке, в двух метрах от пола. Неудивительно, что Ворон не почувствовал запах проклятья — он просто не дотянулся до него.
— Вы его уничтожите? — все ещё подрагивающим голосом спросил хранитель, протягивая подсвечник. — Это довольно старое проклятье, ему больше двухсот лет. Сейчас мало кто владеет подобными знаниями.
— Это вас не касается. — Воронин уже извлёк из кармана черный полиэтиленовый мешок — такие обычно используют под мусор. Прикасаться к проклятому предмету — Георгий не позволял себе подобной глупости. — Положи внутрь.
— Да-да, конечно. — старик осторожно опустил подсвечник в пакет, и сделай два шага назад. — Колдун, ты дал слово.
— И я сдержу его. — кивнул Воронин. — А теперь уходи отсюда, чем быстрее, тем лучше.
Наблюдая за удаляющейся, согбенной фигурой, Георгий чувствовал, что поступил неправильно. Вроде всё согласно неписанным правилам агентства, и даже по совести — обезопасил жителей Подмосковья от чокнутого нелюдя. И всё же…
— Ду! Ду хаст! Ду хаст мищь! — зазвенел в кармане телефон. Надо же — удивился Воронин, вроде ставил на беззвучку.
— Слушаю!
— Ворон, ты чего замер посреди парка с мешком из под мусора? — прозвучал из динамика голос Аркадия. — У тебя всё нормально?
— Да. Похоже мы закончили с этим делом. Так что можешь звонить Косте, чтобы вытащил недавно купленную картину из салона и отошёл с ней подальше. Да, кому-то придется ехать в офис на общественном транспорте. Не хватало ещё, чтобы из-за конфликта артефактов нас всех вырубило во время движения.
Ворон. Хранитель
Проводив взглядом удаляющийся УАЗ, Георгий отыскал в телефоне нужный номер и нажал вызов. Два длинных гудка, и в трубке прозвучал взволнованный голос жены:
— Гриша? У тебя всё хорошо?
— Да, Маша, все нормально. Но день выдался тяжёлый, и он всё ещё не закончился. По работе придется задержаться, так что к ужину меня не ждите. Зато завтра, обещаю, устроим выходной.
Попрощавшись с женой, Георгий вбил в навигатор нужный адрес, и, поправив наплечную сумку, одолженную у Аркадия, двинулся в нужном направлении.
Внутри сумки лежал аккуратно срезанный с рамки холст, благодаря которому Георгий и смог отделаться от своих товарищей. Воронину предстояло крайне деликатное дело, которое лучше сделать одному.
До нужного адреса было недалеко — минут пятнадцать, если своим ходом, как раз чтобы привести в порядок мечущиеся в голове мысли и решить, как лучше поступить.
Еще провожая взглядом согбенную фигуру хранителя, Ворон уже тогда подумал, что нужно поговорить со стариком ещё раз. А позже, когда товарищи выбирали, кому добираться до офиса своим ходом, Георгий принял окончательное решение.
Шагая по тротуару, Воронин пытался сосредоточиться на задаче, но никак не мог выкинуть из головы плачущее лицо старика. Он был буквально раздавлен свалившимся на него горем. Ещё эта сказочная история, про потребность светлого существа в темной энергии, собранной проклятым предметом. Что ещё за дитя природы? Неужели дриада?
Тяжёлые мысли, словно жернова, ворочались в голове, вращаясь вокруг произошедшего. Неужели он, Ворон, поступил плохо? Последние двадцать лет своей жизни Георгий всячески избегал своего прошлого. Как мог, отгораживался от той тьмы, что тянулась к нему из самого детства. Тогда, казалось целую вечность назад, будучи молодым, он увидел настоящее зло, и сделал для себя выбор. Выбор, который сегодня почти предал…
Навалились воспоминания. Многочисленная вереница переездов, бегства и постоянного желания скрыться.
