Илью.
Не то, чтобы я сильно хотел здесь остаться, но я определенно не знал, чем мне заняться дома. Хорошо, у меня будут деньги. Что мне с ними делать? Мне никогда не нравились люди, которые сдают квартиры, так что этим я бы заниматься не хотел. Открыть свой бизнес – я не бизнесмен. Бизнесом надо заниматься, а я не такой упертый, чтобы отдавать ему всё своё свободное время. Инвестиции? Нет, я потеряю всё своё состояние за один день и ещё должен останусь. Неужели я рожден, чтобы заниматься вот этим? (Мысленно повторяю жест Валерии)
После выпитого алкоголя сознание мое немного поплыло, от громких разговоров мне вдруг стало очень душно. Мне захотелось подышать свежим воздухом или хотя бы выйти куда-нибудь. Я переступил через Игоря, который искал под столиком сок, и направился к лестнице. Будучи слегка пьяным, мне захотелось написать что-нибудь на стене или выбить ещё одно стекло, но я не решился. Нет во мне членовредительства, даже в пьяном состоянии. Наверное, я слишком сильно уважаю труд других людей.
На лестнице было хорошо, тихо, не пахло чем-то неприятным. Поразительно, как быстро человек привыкает к условиям существования. ещё вчера ты ночевал в своей квартире, а сегодня с одной сумкой вещёй оказался на другом конце страны в гостинице. Первое время всё непривычно, тоскливо, невыносимо, хочется убежать, вернуться в привычное место, но затем наступает привыкание. Не важно, в лучших условиях ты оказался или в худших. Ты начинаешь обустраиваться там, где оказался. Даже если это жопа. И когда тебе предлагают вернуться обратно – тебе уже и не хочется, потому что понятие «привычный уклад жизни» отныне относится к другому укладу.
Почти год я жил в условиях полевой коммунальной квартиры без права выезда. Ел тушенку с гречкой, лузгал семечки, пил самый дешевый черный чай с красителем (мы шутим, что его делают из чайной пыли, которую подметают уборщицы на фасовочных фабриках), ночевал в маленькой комнате отеля с ещё одним человеком, работал неизвестно на кого и зачем, но я к этому привык. Несмотря на бомбы, смерть и разрушения. К ним тоже привык. К трупам на улицах, которых больше нет. К дефициту всего: от туалетной бумаги до общения. К постоянному давлению то с одной стороны, то с другой. Если не Аркадий, то Матвей Александрович. Если не Папа Джон, то Евгений Кудряшов. И после этого возвращаться в старый мир не представлялось чем-то реальным. Словно было только сегодня, а разговоры про то, что завтра мы уедем не были правдой. Они просто повторялись каждый день, потому что завтра никогда не наступит и можно сколько угодно строить планы. Это приятное ощущение, когда можно строить несбыточные планы, зная, что они несбыточные.
Я стоял на лестнице и думал о приливных волнах, когда услышал этажом ниже какой-то грохот. Я выглянул из-за перил и увидел, как парень в военной форме тащит какую-то черную сумку. Он, кажется, торопился. Сумка застряла в дверях, пока ему не помогли. Это была Лера. Она накинула на себя куртку, в руках у нее были какие-то пакеты.
– Давай быстрей, – подгонял её парень.
– Я готова, а ты всё взял?
– Да вроде всё. Давай, там ребята ждут.
– Иду, иду.
Лера закинула обратно в пакет выпавшую пачку чая и подняла голову. Она увидела меня. Я некоторое время смотрел на неё, а затем поднял руку в знак прощания. Она улыбнулась, схватила пакеты и убежала вниз по лестнице. Вот так мы остались в чисто мужской компании.
Когда я вернулся в редакцию, Илья громко рассуждал о том, что хотел бы владеть яхтой. Его отец был журналистом в журнале о флоте, так что он всегда был рядом с морем и моряками. После этого рассказа он заметно начал терять бодрость. Ребята велели мне отвести его в отель.
Мы пошли гулять по ночному городу. Свежий воздух был не менее опьяняющим, чем алкоголь. До комендантского часа было ещё два часа, так что мы спокойно гуляли, не опасаясь патрулей.
– Тебе когда-нибудь предлагали наркотики? – спросил он у меня.
– Кажется, нет, – ответил я.
Аркадий, например, так и сказал мне, что не даст. Но тут я вспомнил, как однажды был в Санкт-Петербурге на экономическом форуме. После работы я пошел гулять по ночному городу, посмотреть на мосты и памятники. На обратном пути я как раз пересекал какой-то мост неподалеку от стадиона, и на моем пути возник молодой человек. Он был моложе меня, студент. На нём была белая футболка и джинсы. Он был в хлам. Едва он увидел меня, как сразу подбежал, словно долгое время жил на необитаемом острове и затем впервые увидел человека. Этим человеком был я. Студента слегка трясло, он всё время был в движении, как будто не мог остановиться. Он пошел со мной, потому что не хотел, видимо, оставаться один. Он предложил мне «покурить». Я отказался. Вот когда мне предлагали наркотики. Оказалось, что парень в Питере на чемпионате по кибер-спорту. Его команда завтра будет бороться за чемпионский титул. Он дошёл со мной до гостиницы. Я не знал, что делать дальше.
Мы торчали у входа, он бегал на месте, чтобы не останавливаться. Потом я вынес ему воды из кулера в холле. В конечном итоге он решил, что ему пора в свою гостиницу. Перед этим он рассказал мне, что однажды родители его девушки уехали на выходные, и они не вылезали из кровати двое суток. Это был довольно детальный (каким пальцем и куда) и неловкий рассказал, но мне пришлось много кивать.
Я уложил Илью спать, а сам решил спуститься вниз, потому что спать совсем не хотелось. Если бы в гостинице работал ресторан, я бы, наверное, сел бы там, но такого не было. Вместо ресторана я уселся на диване на ресепшене. Этой ночью дежурила девушка Оля. Я взял с низкого столика какой-то старый журнал. Едва я дочитал интервью с каким-то позабытым всеми актёром, в котором он рассказывал, преимущественно, не про себя, а про своих более известных и успешных однокурсниках, как в дверь вошла Лена.
Она подошла к Оле и что-то с ней обсуждала. Кажется, она спешила. Мне показалось, что я пропускаю что-то важное, поэтому я подошел поближе. Лена как раз прощалась с Ольгой.
– Вы куда-то уезжаете?
– Да, вот, собираю вещи. Хочу поехать к маме в Черново.
– Не боитесь?
– Есть немного, но уже ждать не могу.
– У вас отпуск?
– Я не знаю. Пока об этом не думала.
– Когда
