крыльцо бывшей школы и посмотреть окрест, сомнений, что весна окончательно справилась с бушевавшей недавно непогодой, не останется ни малейших. Солнечная капель буквально обрушивалась с занесенных снегом крыш, дальние гольцы, казалось, на глазах оседали и плавились в ослепительной синеве неба, лед на реке полускрыт стремительной водой, и только останки разрушенных временем бараков, складов и прочих жилищ старого прииска напоминали о том, что жизнь возрождается вовсе не на пустом месте.
Разобраться поможет дорога
Над тайгой, взгорбленной сопками, исполосованной белыми лентами замерзших рек, летел вертолет. Сопки становились все выше, постепенно сменились гольцами, высвободившими свои скалистые бока из-под снега.
В салоне вертолета, заваленном грузом, только два пассажира. Почти касаясь друг друга лбами, они смотрят в блистер. Пожилой молчит, внимательно смотрит вниз, изредка сверяясь с картой.
— Перевал! — крикнул тот, что помоложе, — главный инженер мостопоезда — и показал на клубившийся облаками выход из долины.
Седло перевала было сжато скалами. Вертолет затрясло порывами встречного ветра, земля скрылась за пеленой снега. Потом в просветах редеющих облаков снова показалась внизу тайга, на берегу реки мелькнуло человеческое жилье. Но не было видно рядом с ним ни тропы, ни следа, не тянулась кверху ни одна струйка дыма. Вертолет сделал круг, и внизу отчетливо стали видны навес склада, длинный сруб камералки.
— Отмечайте на карте! — крикнул главный инженер. — Старая база геологов. От нее пойдете вдоль реки. Трудный участок.
Пожилой, не отрываясь смотрел в блистер.
— Осыпи, — продолжал объяснять инженер. — Придется идти по самому краю. В случае толчка — сами понимаете…
— А если по тому берегу? — спросил пожилой.
— Не получится. Видите разводы. Переправиться невозможно.
— А брод?
— Нет брода. Да и не нужен. По тому берегу болото. Данных на него нет.
— Что в лоб, что по лбу.
— Что?
— Выбор незавидный. Там болото, здесь осыпь.
— Считайте, нет выбора. Идти придется здесь.
Пожилой отметил место старой базы на карте.
Вертолет развернулся, полетел назад. Через полчаса внизу задымил трубами утепленных палаток лагерь мостостроителей. Вертолет пошел на посадку.
К прилетевшим спешил навстречу начальник участка.
— Знакомьтесь, — сказал ему главный инженер, представляя ему пожилого. — Начальник колонны. Теперь он твоя судьба и надежда. Будешь на него молиться. Чтобы дошел. Балсис Пятрас Антонович.
— Устинов. Когда выходите?
— Быстрый какой, — не дал ответить спутнику главный инженер. — Подожди с выходом, дай оглядеться.
В кабинете начальника западного участка строительства шло совещание. Говорил представитель изыскателей:
— Я повторяю: вести зимник вдоль Рассохи, а потом через северный перевал представляется затеей более чем сомнительной. Район повышенной сейсмичности, осыпь, горы, почти непроходимая тайга. Да, товарищ Устинов, — оглянулся он на нетерпеливое движение начальника участка, — почти непроходимая. В свое время нам потребовалось почти два сезона, чтобы пройти и обследовать этот район. Это без громоздкой техники. Я согласен — этот путь намного короче. Второе его важное преимущество — в двух местах он выходит на линию будущей трассы…
— Не совсем…
— Правильно, не совсем, но почти. А на перевале — к месту будущего туннеля. Все правильно. Так или иначе, но придется вести здесь отсыпку дороги. Но делать это следует не торопясь, со страховкой, капитально, посвятив все одной цели — дороге. А металлоконструкции надо доставлять отсюда… с запада. Для зимника здесь достаточно ровный участок. Большая часть его пройдет по Мунскому плато…
— Добавьте еще, что это займет вдвое больше времени, а к весне проложенный зимник будет почти, как вы любите выражаться, никому не нужен, — волнуясь крикнул Устинов.
— Я предлагаю четко разграничить цели — прокладку дороги и доставку металлоконструкций для моста. Не надо путать. Мы должны свести к минимуму риск возможной неудачи. В противном случае на колонну… на людей ляжет почти непосильная задача. С нашей стороны я не могу санкционировать…
Он сел. Собравшиеся переговаривались. Чувствовалось, что многие поддерживают представителя изыскателей. Начальник строительства постучал карандашом.
— Прошу еще учесть, что наш участок недостаточно обеспечен людьми и техникой. Идти к месту строительства моста сразу с двух сторон мы не можем. Надо выбирать один из вариантов.
Поднялся Устинов.
— Сейчас самое главное — это мост на вашем участке. Осенью к вам выйдет дорога, потом трасса. И все остановится, если не будет нашего небольшого моста. Все будут сидеть и ждать, когда мы построим мост. Мы закончим его еще летом, если у нас будут бетон и металл. Но в том-то и дело, что их у нас не будет, если колонна пойдет от Ойхона, с запада. Тогда только в апреле дойдет первая часть груза. Вторая уже не пройдет — весна начнется.
— Похоже, выбора не остается, — сказал начальник строительства. — Как, Петр Анатольевич, пройдешь?
Бальсис поднялся, полистал свой блокнот, в котором делал какие-то расчеты.
— Я здесь подсчитал… Если все будет без неожиданностей, дойдем за двадцать семь дней. Строго по графику. Три дня на неожиданности, на всякий случай. Получается месяц. Я думаю — реально. У меня почти все готово. Решаем вопрос с людьми. Это непросто, многие отказываются. Поэтому люди сейчас — главное…
На базе мостопоезда колонна готовилась к выходу.
Кран медленно опускал на сваренные из труб сани тяжелый двутавр. Груз надо было опустить точно на предназначенное ему место. Иван Федорович Пнев даже на корточки присел, проверяя…
— Уйди с под груза! — зло крикнул крановщик.
— Не ори. Мне везть, не тебе. Удостовериться должен… — отмахнулся Иван Федорович, но в сторону отошел. Стропальщик освободил груз.
— Он прав, Иван Федорович, надо осторожнее. Вы для нас главный человек сейчас. Так что, как говорится, не дай бог…
— Иван Федорович! — крикнул возившийся в моторе своего бульдозера Кешка Горин. — Подмогни!
Но Иван Федорович не услышал. Кешка плюнул с досады, огляделся, увидел торчавшие из кабины второго бульдозера ноги, подошел, постучал по подошве.
— Слышь, друг, ключиком на четырнадцать не разживусь?
Хозяин бульдозера пошарил рукой по полу кабины, нашел ключ, приподнялся, чтобы передать, и они с Кешкой увидели друг друга. Кешка замер.
— Ты? — спросил он сразу охрипшим голосом. — Никак в дорогу собираешься?
Сергей Казаков бросил ключ на прежнее место и спрыгнул на землю. Вытирая ветошью руки, навис над Кешкой. Высокий, сильный.
— А Степа что же? — спросил Кешка, недобро сощурив глаза.
— Простыл Степа, Иннокентий, — спокойно ответил Сергей.
— Не выслужился еще в Иннокентии. Кешка всегда был. Кешка Горин — могу напомнить. А ключик ты мне дай. Нам с тобой, видать, рядышком пахать теперь. До поры, до времени…
— Иди в инструменталку, — сказал Сергей. — Не к теще едешь, все должно быть при себе.
Отвернувшись, снова полез в кабину.
Кешка сжал кулаки, потом
