чем ты?
— О том, что не так я надеялся завершить его тогда.
— Как же?
— Просто кошмар, что я говорю это тебе тут, в туалете, — фыркнул Сабир, — но в бардачке моей машины уже несколько недель лежит кольцо.
— Какое кольцо? — Карина не сразу поняла, о чем вообще говорит ее любимый.
Нашел время трепаться о цацках, когда тут… Внезапно ее словно ударили. Кольцо!
— Кольцо, которое должно быть здесь, — взяв ее руку, он поцеловал нужный палец. — Кольцо, которое навсегда поставит на тебе тавро принадлежности мне.
— Я и так твоя — без всякого кольца, — прошептала она.
Чувствуя, как по щекам струятся слезы счастья, Карина только сейчас осознала, что произошло в ее жизни. Она уже никогда не будет прежней. Теперь все не только выглядит, но и обстоит иначе.
— Станешь, когда твои волосы накроет белая фата, — прошептал он, поднимаясь.
Увлекая девушку за собой, Сабир вынудил ее встать на ноги. Костяшки пальцев мужчины едва ощутимо прошлись по щеке Карины, оставляя невыразимый след нежности и любви.
Когда их губы, его — горячие и страстные, и ее — солоноватые и дрожащие, встретились, у Карины все внутри перевернулось. Ей было так приятно тонуть в его объятиях, осознавая, что она больше не одна. Они не одни.
— По идее, — рассмеялась она, когда он дал ей, наконец, вдохнуть, — мне уже фату надевать и нельзя как бы…
— Почему это?
— Я больше не девушка…
— Это все предрассудки, — уверенно проговорил он. — Все можно, если ты хочешь этого. Захочешь, будет и фата, и платье, и кукла на машине, и роскошная свадьба — все, как ты захочешь.
— А если я захочу простой тихий вечер, без помпы и шумного салюта?
— Значит, так и будет.
И Карина была уверена, что он сдержит слово. Он ни разу не подвел ее за все то время, что они были знакомыми, потом друзьями и, наконец, любящими друг друга людьми. Не влюбленными, а именно — любящими. Возможно, кто-то не чувствует той тонкой грани, что сквозит между этими двумя чувствами, но Карина точно знала, чем они отличаются. Влюбленный человек будет обещать спасти мир, даже если придется пожертвовать тобой. Любящий сожжет дотла этот самый мир — чтобы спасти тебя.
