—Да без проблем. Слушай, ты у нас прямо ударник труда. Жаль, стены почёта у нас нет. Я бы поместила твою фотографию.
—Скажешь тоже,— отмахиваюсь я.— Ладно, пойду работать.
* * *
Мой заряд бодрости затрагивает и рабочую активность. До конца дня я успеваю переделать всё, что запланировала на день, и почти закончить отчёт к совещанию, на который у меня обычно уходит пара часов.
Потерев уголки глаз для снятия напряжения, я смотрю на часы: рабочий день закончился двадцать минут назад. Отчёт можно доделать завтра утром, а сейчас — поехать домой, полежать в пенной ванне с бокалом вина, ну или, как вариант, пойти на массаж.
Тройной стук в дверь заставляет меня поднять глаза и быстро оглядеть вошедшего.
—К тебе можно?
Я киваю и, погасив экран ноутбука, встаю из-за стола.
—Ты что-то хотел?
Матвей закрывает за собой дверь и в течение нескольких секунд смотрит на меня, прислонившуюся бёдрами к краю стола.
—Красивое платье. И туфли тоже.
—Спасибо,— сдержанно улыбаюсь я.— Это всё?
—Нет.
Я смотрю, как он приближается, как с каждым шагом всё ярче разгораются его глаза. Улавливаю энергию надвигающейся опасности, от которой внутри на все лады переливается колокольный звон, а внизу живота остро сжимается.
—Привет.— Его дыхание с привкусом кофе и сигарет касается моего лица, ладони ложатся на поясницу и, за секунду соскользнув к бёдрам, подтягивают меня вверх, усаживая на стол.
Я усмехаюсь, хотя усмехаться не хочется, и развожу колени, позволяя Матвею встать между ними. Поднимаю глаза и машинально хватаюсь за его шею, когда он жадно всасывает мои губы. За короткое мгновение воздух кабинета наполняется нетерпением и звуками прерывистого дыхания. Всего за какую-то секунду всё вокруг перестает существовать.
—Я тебе такси вызову.— Тяжело дыша, Матвей гипнотизирует меня расширенными зрачками.— Уеду первым, чтобы не палиться. И не вздумай отказываться. Попробуешь — я тебя снова прямо здесь трахну.— Он находит мою руку и, опустив её себе на ширинку, сдавливает ладонью.— И вот так третий день, прикинь? Я даже думать нормально не могу.
От его непосредственности кожа вспыхивает сильнее. Я встряхиваю головой, улыбаюсь, хотя улыбаться тоже не хочется. Адреналином, ревущим во мне, можно завести сотни остановившихся сердец. Наверное, так и бывает у рецидивистов, решивших повторно совершить преступление.
—Иди уже.— Я упираюсь ладонями ему в грудь и несильно толкаю.— И адрес скинуть не забудь.
* * *
Такси привозит меня к пятиэтажному дому недавней постройки. Первое, что бросается в глаза,— гранитная окантовка фасада, намекающая на класс жилья выше среднего. Это же подтверждает закрытый въезд во двор и консьерж, сидящий на входе.
—В двадцать пятую,— как можно непринуждённее сообщаю я, чуть замедлив шаг.— Где лифт, не подскажете?
—За углом направо,— услужливо отвечает мужчина и даже встаёт, чтобы точнее указать мне нужное направление.
Киваю в знак благодарности и с той же непринуждённостью продолжаю свой путь. И только когда двери лифта слипаются между собой, погружая меня в короткое уединение, с шумом выдыхаю напряжение.
Я ведь не конченая сука и понимаю: тому, что я делаю, едва ли можно найти оправдание. Сама я всегда высказывалась в пользу честности с собой и окружающими, но, как выясняется, жизнь просто не ставила меня перед острым конфликтом эмоций и разума. Я запуталась и, кажется, прилично. Но пока солнце светит настолько ярко, как сегодня, предпочитаю бездумно плыть на его свет.
Спустя несколько секунд кабина вновь теряет герметичность, с протяжным жужжанием открывая взору бежевую стену. Два шага вперёд, оглядеться. Влево или вправо? Мысленно иронизируя над собой же, я выбираю пойти влево и угадываю. Тёмно-серая дверь с номером «25» находится там.
Можно помедлить, вздохнуть, ещё раз как следует всё взвесить, но я лишь легкомысленно выжимаю звонок.
Дверь распахивается почти сразу же. Матвей выглядит немного запыхавшимся, его волосы тёмные от влаги. Он успел переодеться в тёмно-синюю футболку и свободные спортивные штаны. Про себя я улыбаюсь: я приехала от силы минут на пятнадцать позже, а он уже успел принять душ. Правда, я и сама перед тем, как сесть в такси, израсходовала пачку влажных салфеток для интимной гигиены в офисном туалете.
—Проходи.— Он отшагивает в сторону, пропуская меня внутрь.
Эта квартира значительно отличается от той, куда я приехала в первый раз. Здесь чувствуется рука хорошего дизайнера, а мебель, стены, полы выглядят куда презентабельнее. И цветовая гамма очень подходит Матвею: серая с элементами пастельно-коричневого. Можно даже представить, что квартиру спроектировали специально для него.
—Почему ты вдруг решил переехать?— спрашиваю я, снимая туфли.
Матвей следит за каждым моим движением так, будто боится потерять из вида. Ну или будто в действительности не верил, что я приеду.
—Я давно об этом думал. Решил, что настало подходящее время.
Лёгкое смущение в его голосе настораживает, и через мгновение меня ударяет. Да ладно. Неужели это из-за меня?Вместе с этим озарением появляется странное нытьё в груди. Ну откуда он взялся такой? Трогательный мальчишка.
—Красивая квартира,— хвалю я, бесшумно ступая по коридору. Волнений и сомнений, как в первый раз, уже нет, но и бравой уверенностью тоже не могу похвастаться. Интересно, кому-нибудь вообще удавалось легко и непринуждённо изменять своему супругу?
В сравнении с его недавним пылким поведением Матвей тоже кажется немного притихшим. Хотя, скорее всего, так он даёт мне возможность оценить его новое жильё. Наверное, ему даже важно моё мнение.
—Две комнаты, да?— уточняю, крутя головой по сторонам.— Аренда очень дорогая?
Последний вопрос явно лишний, ибо покушается на финансовую независимость Матвея, однако забрать свои слова назад я уже не могу.
—Я всегда трачу столько, сколько могу себе позволить, и лишь на то, в чём действительно чувствую необходимость.— Его слова на первый взгляд звучат спокойно, но в тоне читается вызов.— Не нужно за меня волноваться.
Я киваю в знак молчаливого извинения. Надо наконец выключить в себе желание думать за других. Для этого как минимум нужно в себе разобраться.
—Чай будешь? Или вино?
Я не удерживаюсь от улыбки.
—У тебя появилось вино?
—Подумал, вдруг ты захочешь.
—Пожалуй, лучше чай.
Кухня совсем не в моём вкусе, но всё равно хороша. Чёрный матовый гарнитур и серая гранитная стойка олицетворяют исключительно мужской дух. Матвею подходит. Не каждого человека можно переместить в лучшие условия и уверенно сказать, что он в них органично вписывается. Матвей же вписался, не прилагая никаких усилий.
